Немалый вклад в победу Советского Союза над гитлеровской Германией внесли партизанские отряды, орудовавшие в тылу врага от Ленинграда до Одессы. Возглавляли их не только кадровые военные, но и люди мирных профессий. Настоящие герои.
Батька Минай
Минай Филипович Шмырев к началу войны был директором Пудотской картонной фабрики (Белорусь). Прошлое у 51-летнего директора было боевым: награжден тремя Георгиевскими крестами в I мировую, в Гражданскую боролся с бандитизмом.
В июле 1941 года в поселке Пудоть из рабочих фабрики Шмырев сформировал партизанский отряд. За два месяца партизаны 27 раз вступали в бой с врагом, уничтожили 14 машин, 18 цистерн с горючим, взорвали 8 мостов, разгромили районную управу немцев в Сураже.
Весной 1942 года Шмырев по приказу ЦК Белоруссии объединился с тремя партизанскими отрядами и возглавил Первую Белорусскую партизанскую бригаду. Партизаны выбили фашистов из 15 сел и создали Суражский партизанский край. Здесь до прихода Красной Армии была восстановлена Советская власть. На участке Усвяты – Тарасенки полгода существовали «Суражские ворота» - 40-километровая зона, через которую шло снабжение партизан оружием и продовольствием.
Все родные Батьки Миная: четверо малых детей, сестра и теща были расстреляны фашистами.
Осенью 1942 года Шмырева перевели в Центральный штаб партизанского движения. В 1944 году ему присвоили звание Герой Советского Союза.
После войны Шмырев вернулся к хозяйственной работе.
Сын кулака «дядя Костя»
Константин Сергеевич Заслонов родился в городе Осташкове Тверской губернии. В тридцатые годы его семья была раскулачена и сослана на Кольский полуостров в Хибиногорск.
После школы Заслонов стал железнодорожником, к 1941 году работал начальником паровозного депо в Орше (Белоруссия) и был эвакуирован в Москву, но добровольно отправился обратно.
Служил под псевдонимом «дядя Костя», создал подполье, которое с помощью мин, замаскированных под уголь, за три месяца пустило под откос 93 эшелона фашистов.
Весной 1942 года Заслонов организовал партизанский отряд. Отряд вел бои с немцами, переманил на свою сторону 5 гарнизонов Русской национальной народной армии.
Погиб Заслонов в бою с карателями РННА, которые пришли к партизанам под видом перебежчиков. Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Офицер НКВД Дмитрий Медведев
Уроженец Орловской губернии Дмитрий Николаевич Медведев был офицером НКВД.
Его дважды увольняли – то из-за брата - «врага народа, то «за необоснованное прекращение уголовных дел». Летом 1941 года он был восстановлен в рядах.
Возглавлял разведывательно-диверсионную опергруппу «Митя», которая провела больше 50 операций в Смоленской, Могилевской и Брянской областях.
Летом 1942 года возглавил спецотряд «Победители» и провел больше 120 успешных операций. Было уничтожено 11 генералов, 2000 солдат, 6000 бандеровцев, подорван 81 эшелон.
В 1944 году Медведев был переведен на штабную работу, но в 1945 году выезжал в Литву для борьбы с бандой «Лесные братья». Ушел в отставку в звании полковника. Герой Советского Союза.
Диверсант Молодцов-Бадаев
Владимир Александрович Молодцов с 16 лет работал на шахте. Прошел путь от гонщика вагонеток до замдиректора. В 1934 года направлен в Центральную школу НКВД.
В июле 1941 года прибыл в Одессу для разведки и диверсионной работы. Работал под псевдонимом Павел Бадаев.
Отряды Бадаева скрывались в одесских катакомбах, вели бои с румынами, рвали линии связи, устраивали диверсии в порту, производили разведку. Взорвали комендатуру с 149 офицерами. У станции Застава уничтожили эшелон с администрацией для оккупированной Одессы.
На ликвидацию отряда фашисты бросили 16000 человек. Пускали в катакомбы газ, травили воду, минировали проходы. В феврале 1942 года Молодцов и его связные были схвачены. Молодцов был казнен 12 июля 1942 года.
Герой Советского Союза посмертно.
Отчаянный партизан «Михайло»
Азербайджанец Мехти Ганифа-оглы Гусейн-заде был призван в РККА со студенческой скамьи. Участник Сталинградской битвы. Был тяжело ранен, пленен и вывезен в Италию. Бежал в начале 1944 года, присоединился к партизанам и стал комиссаром роты советских партизан. Занимался разведкой, диверсиями, взрывал мосты и аэродромы, казнил гестаповцев. За отчаянную смелость получил прозвище «партизан Михайло».
Отряд под его командованием совершил налет на тюрьму, освободив 700 военнопленных.
Был схвачен под селом Витовле. Мехти отстреливался до конца, а затем покончил с собой.
О его подвигах узнали после войны. В 1957 году ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Сотрудник ОГПУ Наумов
Уроженец Пермской области Михаил Иванович Наумов к началу войны был сотрудником ОГПУ. Контужен при переправе через Днестр, попал в окружение, вышел к партизанам и вскоре возглавил отряд. Осенью 1942 стал начальником штаба партизанских отрядов Сумской области, а в январе 1943 возглавил кавалерийское соединение.
Весной 1943 года Наумов провел легендарный Степной рейд протяженностью в 2379 километров по тылам фашистов. За эту операцию капитану присвоили звание генерал-майора, что является уникальным событием, и звание Героя Советского Союза.
Всего Наумов провел три масштабных рейда по тылам врага.
После войны продолжил службу в рядах МВД.
Ковпак
Сидор Артемьевич Ковпак стал легендой при жизни. Родился на Полтаве в бедной крестьянской семье. В I мировую из рук Николая II получил Георгиевский крест. В Гражданскую партизанил против немцев, дрался с белыми.
С 1937 года был председателем Путивльского горисполкома Сумской области.
Осенью 1941 года возглавил Путивльский партизанский отряд, а затем - соединение отрядов Сумской области. Партизаны совершали боевые рейды по тылам врага. Их общая протяженность составила более 10 000 километров. Было разгромлено 39 гарнизонов врага.
31 августа 1942 года Ковпак участвовал в совещании партизанских командиров в Москве, был принят Сталиным и Ворошиловым, после чего совершил рейд за Днепр. В этот момент в отряде Ковпака было 2000 бойцов, 130 пулеметов, 9 орудий.
В апреле 1943 года ему было присвоено звание генерал-майора.
Дважды Герой Советского Союза.
Неудачное начало войны и отступление русской армии вглубь своей территории показали, что силами одних регулярных войск враг вряд ли может быть повергнут. Для этого необходимы были усилия всего народа. В подавляющем большинстве занятых врагом областей он воспринял «Великую армию» не как своего освободителя от крепостной зависимости, а как поработителя. Очередное нашествие «иноплеменных» и было воспринято подавляющим большинством населения как нашествие, имевшее целью искоренить веру православную и утвердить безбожие.
Говоря о партизанском движении в войну 1812 г., следует пояснить, что собственно партизанами были временные отряды из военнослужащих регулярных частей и казаков, целенаправленно и организованно создававшиеся русским командованием для действий в тылу и на коммуникациях противника. А для описания действий стихийно создававшихся отрядов самообороны поселян был введён термин «народная война». Поэтому народное движение в Отечественной войне 1812 г. является составной частью более общей темы «Народ в войне Двенадцатого года».
Некоторые авторы начало партизанского движения в 1812 г. связывают с манифестом от 6 июля 1812 г., как бы разрешавшем крестьянам взяться за оружие и активно включаться в борьбу. В действительности дело обстояло несколько иначе.
Еще до начала войны подполковником была составлена записка о ведении деятельной партизанской войны. В 1811 г. была издана на русском языке работа прусского полковника Валентини «Малая война». Однако в русской армии смотрели на партизан со значительной долей скептицизма, видя в партизанском движении «пагубную систему раздробительного действия армии».
Народная война
С вторжением наполеоновских полчищ местные жители первоначально просто оставляли села и уходили в леса и районы, отдаленные от военных действий. Позднее, отступая через Смоленские земли, командующий русской 1-й Западной армией призвал соотечественников взяться за оружие против захватчиков. В его воззвании, которое, очевидно, было составлено на основе работы прусского полковника Валентини, указывалось, как действовать против неприятеля и как вести партизанскую войну.
Она возникла стихийно и представляла собой выступления мелких разрозненных отрядов местных жителей и отставших от своих частей воинов против грабительских действий тыловых частей наполеоновской армии. Пытаясь защитить свое имущество и продовольственные запасы, население было вынуждено прибегать к самообороне. По воспоминаниям , «в каждом селении ворота были заперты; при них стояли стар и млад с вилами, кольями, топорами, а некоторые из них с огнестрельным оружием».
Французские фуражиры, посылаемые в деревни за продовольствием, сталкивались не только с пассивным сопротивлением. В районе Витебска, Орши, Могилева отряды крестьян совершали частые дневные и ночные налеты на обозы противника, уничтожали его фуражиров, брали в плен французских солдат.
Позднее разграблению подверглась и Смоленская губерния. Некоторые исследователи считают, что именно с этого момента для русского народа война стала отечественной. Здесь же наиболее широкий размах приобрело и народное сопротивление. Оно началось в Красненском, Поречском уездах, а затем в Бельском, Сычевском, Рославльском, Гжатском и Вяземском уездах. Первое время, до воззвания М.Б. Барклая де Толли, крестьяне опасались вооружаться, боясь, как бы их потом не привлекли к ответственности. Однако впоследствии этот процесс активизировался.
Партизаны в Отечественной войне 1812 г.
Неизвестный художник. 1-я четверть XIX в.
В г. Белом и Бельском уезде крестьянские отряды нападали на пробиравшиеся к ним партии французов, уничтожали их или забирали в плен. Руководители сычевских отрядов исправник Богуславский и майор в отставке Емельянов вооружали своих поселян отобранными у французов ружьями, установили должный порядок и дисциплину. Сычевские партизаны за две недели (с 18 августа по 1 сентября) 15 раз нападали на неприятеля. За это время они уничтожили 572 солдата и взяли в плен 325 человек.
Жители Рославльского уезда создали несколько конных и пеших крестьянских отрядов, вооружив селян пиками, саблями и ружьями. Они не только защищали свой уезд от противника, но и нападали на мародеров, пробиравшихся в соседний Ельненский уезд. Много крестьянских отрядов действовало в Юхновском уезде. Организовав оборону по р. Угре, они преграждали путь противнику в Калуге, оказывали существенную помощь армейскому партизанскому отряду Д.В. Давыдова.
В Гжатском уезде активно действовал и другой отряд, созданный из крестьян, во главе которого стоял , рядовой Киевского драгунского полка. Отряд Четвертакова стал не только защищать деревни от мародеров, но нападать на противника, нанося ему ощутимые потери. В результате на всем пространстве в 35 верст от Гжатской пристани земли не были разорены, при том что все окрестные деревни лежали в руинах. За этот подвиг жители тех мест «с чувствительною благодарностию» назвали Четвертакова «спасителем той стороны».
Также поступил и рядовой Еременко. С помощью помещика с. Мичулово по фамилии Кречетов он также организовал крестьянский отряд, с которым 30 октября истребил 47 человек со стороны неприятеля.
Особенно активизировались действия крестьянских отрядов в период пребывания русской армии в Тарутино. В это время они широко развернули фронт борьбы в Смоленской, Московской, Рязанской и Калужской губерниях.
Бой можайских крестьян с французскими солдатами во время и после Бородинского сражения. Раскрашенная гравюра неизвестного автора. 1830-е гг.
В Звенигородском уезде крестьянские отряды уничтожили и взяли в плен более 2 тыс. французских солдат. Здесь прославились отряды, руководителями которых были волостной голова Иван Андреев и сотенный Павел Иванов. В Волоколамском уезде подобными отрядами руководили отставной унтер-офицер Новиков и рядовой Немчинов, волостной голова Михаил Федоров, крестьяне Аким Федоров, Филипп Михайлов, Кузьма Кузьмин и Герасим Семенов. В Бронницком уезде Московской губернии крестьянские отряды объединяли до 2 тыс. человек. История сохранила нам имена наиболее отличившихся крестьян из Бронницкой округи: Михаила Андреева, Василия Кириллова, Сидора Тимофеева, Якова Кондратьева, Владимира Афанасьева.
Не замай! Дай подойти! Художник В.В. Верещагин. 1887-1895 гг.
Наиболее крупным крестьянским отрядом в Подмосковье был отряд богородских партизан. В одной из первых публикаций за 1813 г. об образовании этого отряда писалось, что «экономических волостей Вохновской голова , сотенный Иван Чушкин и крестьянин , Амеревской голова Емельян Васильев собрали подведомственных им крестьян, пригласили также и соседственных».
Отряд насчитывал в своих рядах около 6 тыс. человек, предводителем этого отряда стал крестьянин Герасим Курин. Его отряд и другие менее крупные отряды не только надежно защищали всю Богородскую округу от проникновения французских мародеров, но и вступали в вооруженную борьбу с войсками противника.
При этом следует отметить, что в вылазках против неприятеля участвовали даже женщины. Впоследствии эти эпизоды обросли легендами и в отдельных случаях даже отдаленно не напоминали о реальных событиях. Характерный пример - с , которой народная молва и пропаганда того времени приписали ни много ни мало руководство крестьянским отрядом, чего в реальной действительности не было.
Французские гвардейцы под конвоем бабушки Спиридоновны. А.Г. Венецианов. 1813 г.
Подарок детям в память о событиях 1812 года. Карикатура из серии И.И. Теребенева
Крестьянские и партизанские отряды сковывали действия наполеоновских войск, наносили урон живой силе врага, уничтожали военное имущество. Смоленская дорога, которая оставалась единственной охраняемой почтовой трассой, ведущей из Москвы на запад, постоянно подвергалась их налетам. Они перехватывали французскую корреспонденцию, особенно ценную доставляли в главную квартиру русской армии.
Действия крестьян были высоко оценены русским командованием. «Крестьяне, - писал , - из прилежащих к театру войны деревень наносят неприятелю величайший вред... Они во множестве убивают неприятеля, а взятых в плен доставляют к армии».
Партизаны в 1812 г. Художник Б. Зворыкин. 1911 г.
По разным оценкам, крестьянскими формированиями было взято в плен свыше 15 тыс. человек, столько же истреблено, уничтожены значительные запасы фуража и вооружения.
В 1812 году. Пленные французы. Худ. И.М. Прянишников. 1873 г.
За период войны многие активные участники крестьянских отрядов были награждены. Император Александр I распорядился наградить людей, подначальных графу : 23 человека «начальствовавших» - знаками отличия Военного ордена (Георгиевскими крестами), а прочих 27 человек - специальной серебряной медалью «За любовь к отечеству» на Владимирской ленте.
Таким образом, в результате действий войсковых и крестьянских отрядов, а также ратников ополчений противник был лишен возможности расширить контролируемую им зону и создавать дополнительные базы для снабжения главных сил. Ему не удалось укрепиться ни в Богородске, ни в Дмитрове, ни в Воскресенске. Была сорвана его попытка получить дополнительную коммуникацию, которая связала бы главные силы с корпусами Шварценберга и Ренье. Не удалось также противнику захватить Брянск и выйти к Киеву.
Армейские партизанские отряды
Большую роль в Отечественной войне 1812 г. сыграли и армейские партизанские отряды. Мысль о их создании возникла ещё до Бородинского сражения, и была результатом анализа действий отдельных кавалерийских частей, по воле обстоятельств попавших на тыловые коммуникации противника.
Первыми партизанские действия начал генерал от кавалерии , сформировавший «летучий корпус». Позднее, 2 августа, уже М.Б. Барклай де Толли распорядился создать отряд под командованием генерала . Он возглавил объединенные Казанский драгунский, Ставропольский, Калмыцкий и три казачьих полка, которые начали действовать в районе г. Духовщины на флангах и в тылу противника. Его численность составляла 1300 человек.
Позднее основная задача партизанских отрядов была сформулирована М.И. Кутузовым: «Поскольку ныне осеннее время наступает, через что движения большою армиею делается совершенно затруднительным, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо раздельные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его, и для того, находясь ныне в 50 верстах от Москвы с главными силами, отдаю от себя немаловажные части в направлении к Можайску, Вязьме и Смоленску».
Армейские партизанские отряды создавались преимущественно из наиболее подвижных казачьих частей и были неодинаковыми по своей численности: от 50 до 500 человек и более. Им ставилась задача внезапными действиями в тылу противника нарушать коммуникации, уничтожать его живую силу, наносить удары по гарнизонам, подходящим резервам, лишать врага возможности добывать себе продовольствие и фураж, следить за передвижением войск и доносить об этом в главную квартиру русской армии. Между командирами партизанских отрядов по мере возможности было организовано взаимодействие.
Главным преимуществом партизанских отрядов была их мобильность. Они никогда не стояли на одном месте, постоянно находясь в движении, причем никто, кроме командира, заранее не знал, когда и куда направится отряд. Действия партизан были внезапны и стремительны.
Широкую известность получили партизанские отряды Д.В. Давыдова, и др.
Олицетворением всего партизанского движения стал отряд командира Ахтырского гусарского полка подполковника Дениса Давыдова.
Тактика действий его партизанского отряда сочетала в себе стремительный маневр и нанесение удара на неподготовленного к бою противника. Для обеспечения скрытности партизанскому отряду приходилось практически постоянно быть на марше.
Первые удачные действия ободрили партизан, и Давыдов решил сделать нападение на какой-нибудь неприятельский обоз, идущий по главной Смоленской дороге. 3 (15) сентября 1812 г. у Царева-Займища на большой Смоленской дороге произошел бой, в ходе которого партизаны взяли в плен 119 солдат, двух офицеров. В распоряжении партизан оказались 10 провиантских повозок и повозка с патронами.
М.И. Кутузов внимательно следил за храбрыми действиями Давыдова и придавал очень большое значение расширению партизанской борьбы.
Помимо отряда Давыдова, существовало немало других известных и успешно действовавших партизанских отрядов. Осенью 1812 г. они сплошным подвижным кольцом окружили французскую армию. В составе летучих отрядов действовало 36 казачьих и 7 кавалерийских полков, 5 эскадронов и команда легкой конной артиллерии, 5 полков пехоты, 3 батальона егерей и 22 полковых орудия. Таким образом, Кутузов придал партизанской войне более широкий размах.
Чаще всего партизанские отряды устраивали засады и нападали на транспорты и обозы противника, захватывали курьеров, освобождали русских пленных. Ежедневно к главнокомандующему поступали донесения о направлении движения и действиях отрядов противника, отбитая почта, протоколы допросов пленных и прочие сведения о противнике, которые находили отражение в журнале военных действий.
На Можайской дороге действовал партизанский отряд капитана А.С. Фигнера. Молодой, образованный, прекрасно знавший французский, немецкий и итальянский языки, он нашёл себя в борьбе с иноплеменным врагом, не боясь при этом погибнуть.
С севера Москву блокировал крупный отряд генерала Ф.Ф. Винцингероде, который, выделяя мелкие отряды к Волоколамску, на Ярославскую и Дмитровскую дороги, преграждал доступ войскам Наполеона в северные районы Подмосковья.
При отводе главных сил русской армии Кутузов из района Красной Пахры выдвинул к Можайской дороге в район с. Перхушково, расположенного в 27 верстах от Москвы, отряд генерал-майора И.С. Дорохова в составе трех казачьих, гусарского и драгунского полков и полуроты артиллерии с целью «сделать нападение, стараясь истребить парки неприятельские». Дорохову предписывалось не только наблюдать за этой дорогой, но и наносить противнику удары.
Действия отряда Дорохова получили одобрение в главной квартире русской армии. Только за первый день ему удалось уничтожить 2 эскадрона кавалерии, 86 зарядных фур, пленить 11 офицеров и 450 рядовых, перехватить 3 курьеров, отбить 6 пудов церковного серебра.
Отведя армию на Тарутинскую позицию, Кутузов сформировал еще несколько армейских партизанских отрядов, в частности отряды , и . Действия этих отрядов имели важное значение.
Полковник Н.Д. Кудашев с двумя казачьими полками был направлен на Серпуховскую и Коломенскую дороги. Его отряд, установив, что в селе Никольском находится около 2500 французских солдат и офицеров, внезапно напал на противника, уничтожил более 100 человек и 200 взял в плен.
Между Боровском и Москвой дороги контролировались отрядом капитана А.Н. Сеславина. Ему с отрядом в 500 человек (250 донских казаков и эскадрон Сумского гусарского полка) было поручено действовать в районе дороги от Боровска к Москве, согласуя свои действия с отрядом А.С. Фигнера.
В районе Можайска и южнее действовал отряд полковника И.М. Вадбольского в составе Мариупольского гусарского полка и 500 казаков. Он выдвинулся к селению Кубинскому, чтобы нападать на неприятельские обозы и отогнать подальше его партии, овладев дорогой на Рузу.
Кроме того, в район Можайска был направлен также отряд подполковника численностью в 300 человек. Севернее, в районе Волоколамска, действовал отряд полковника , у Рузы - майора , за Клином в сторону ярославского тракта - казачьи отряды войскового старшины , у Воскресенска - майора Фиглева.
Таким образом, армия была окружена сплошным кольцом партизанских отрядов, препятствовавших ей проведению фуражировок в окрестностях Москвы, в результате чего в войсках противника наблюдался массовый падеж лошадей, и усиливалась деморализация. Это явилось одной из причин оставления Наполеоном Москвы.
О начавшемся выдвижении французских войск из первопрестольной опять-таки первыми узнали партизаны А.Н. Сеславина. При этом он, находясь в лесу у с. Фомичево, лично видел самого Наполеона, о чём немедленно доложил . О выдвижении Наполеона на новую Калужскую дорогу и об отрядах прикрытия (корпусе с остатками авангарда ) немедленно было доложено в главную квартиру М.И. Кутузову.
Важное открытие партизана Сеславина. Неизвестный художник. 1820-е годы.
Кутузов направил Дохтурова к Боровску. Однако уже по пути Дохтуров узнал о занятии Боровска французами. Тогда он пошел к Малоярославцу, чтобы воспрепятствовать продвижению противника к Калуге. Туда же стали подтягиваться и главные силы русской армии.
После 12-часового марша Д.С. Дохтуров к вечеру 11 (23) октября подошел к Спасскому и соединился с казаками . А уже утром вступил в бой на улицах Малоярославца, после которого французам оставалась лишь одна дорога к отходу - Старая Смоленская. А опоздай тогда донесение А.Н. Сеславина, французы обошли бы русскую армию под Малоярославцем, и каков бы тогда был дальнейший ход войны - неизвестно…
К этому времени партизанские отряды были сведены в три крупных партии. Одна из них под командованием генерал-майора И.С. Дорохова, состоявшая из пяти батальонов пехоты, четырех эскадронов кавалерии, двух казачьих полков при восьми орудиях, 28 сентября (10 октября) 1812 г. пошла на штурм г. Вереи. Противник взялся за оружие лишь тогда, когда русские партизаны уже ворвались в город. Верея была освобождена, а около 400 человек Вестфальского полка со знаменем были взяты в плен.
Памятник И.С. Дорохову в г. Верее. Скульптор С.С. Алешин. 1957 г.
Непрерывное воздействие на противника имело большое значение. Со 2 (14) сентября по 1 (13) октября по разным подсчетам противник потерял только убитыми около 2,5 тыс. человек, 6,5 тыс. французов было взято в плен. Их потери увеличивались с каждым днем в связи с активными действиями крестьянских и партизанских отрядов.
Для обеспечения транспортировки боеприпасов, продовольствия и фуража, а также безопасности на дорогах французскому командованию приходилось выделять значительные силы. В совокупности все это существенным образом сказывалось на морально-психологическом состоянии французской армии, которое ухудшалось с каждым днем.
Большой удачей партизан по праву считается бой у с. Ляхово западнее Ельни, произошедший 28 октября (9 ноября). В нем партизаны Д.В. Давыдова, А.Н. Сеславина и А.С. Фигнера, усиленные полками , всего 3280 человек, напали на бригаду Ожеро. После упорного боя вся бригада (2 тыс. солдат, 60 офицеров и сам Ожеро) сдалась. Это был первый случай сдачи целой воинской части противника.
Остальные силы партизан также беспрерывно появлялись по обеим сторонам дороги и беспокоили своими выстрелами французский авангард. Отряд Давыдова, как и отряды других командиров, все время следовал по пятам за неприятельской армией. Полковнику , следовавшему по правому флангу от наполеоновской армии, приказано было заходить вперед, предупреждая противника и совершать набеги на отдельные отряды при их остановках. Большой партизанский отряд был направлен к Смоленску в целях истребления вражеских магазинов, обозов и отдельных отрядов. С тыла французов преследовали казаки М.И. Платова.
Не менее энергично партизанские отряды использовались в завершении кампании по изгнанию наполеоновской армии из России. Отряд А.П. Ожаровского должен был захватить г. Могилев, где находились большие тыловые склады противника. 12 (24) ноября его конница ворвалась в город. А через два дня партизаны Д.В. Давыдова прервали сообщение между Оршей и Могилевым. Отряд А.Н. Сеславина вместе с регулярной армией освободили г. Борисов и, преследуя противника, подошел к Березине.
В конце декабря весь отряд Давыдова по приказанию Кутузова влился в состав авангарда главных сил армии в качестве его передового отряда.
Партизанская война, развернувшаяся под Москвой, внесла весомый вклад в дело победы над армией Наполеона и изгнания врага из России.
Материал подготовлен Научно-исследовательским институтом (военной истории)
Военной академии Генерального штаба ВС РФ
И Письмо русских партизан Гитлеру .
Эпиграф
Возомнив, что ты Наполеон, полезли немцы на рожон.
И не зная броду, сунулись в воду.
В итоге, не покорив Европу, уже получили коленом в жопу.
Пока еще держитесь на волоске, но скоро получите х... по башке.
И от твоего, бандит, фашистского гнезда ни хера не останется, немецкая п...да.
Партизаны 3-й Ленинградской партизанской бригады.
Автор съемки: не установлен.
ГАПО, ед. хр. 287/25.
Отряд партизан выходит на боевое задание.
1942 г.
Место съемки: Кабардино-Балкарская АССР.
Автор съемки: Темин Виктор Антонович.
ЦГАКБР, ех. хр. 8324.
Редакция типографии газеты «Партизанская правда».
На переднем плане редактор газеты Коротков Н.П., печатник Мосин И.А., представитель Орловского обкома ВКП(б) Алешинский Н.Н.
На заднем плане – наборщица Хмеличенкова Н.
1942 г.
Место съемки: Пос. Гуры Трубчевского района Орловской области.
Автор съемки: Вейнирович И.
ГАОО, ед. хр. 8145.
Командование 2-го отряда 3-й Ленинградской партизанской бригады разрабатывает план боевой операции.
1943 г.
Место съемки: Ленинградская область.
Автор съемки: не установлен.
ГАПО, ед. хр. 287/25.
Партизаны одного из отрядов поджидают врага на лесной дороге.
Место съемки: не установлено.
Автор съемки: не установлен.
РГАКФД, ед. хр. 0177139 (2).
Партизаны одного из отрядов в засаде на лесной дороге.
Место съемки: не установлено.
Автор съемки: не установлен.
РГАКФД, ед. хр. 0177139 (1).
Партизаны выбивают из деревни немецкий карательный отряд.
1942 г.
Место съемки: Ленинградская область.
РГАКФД, ед. хр. 0154391.
Бойцы 2-й Ленинградской партизанской дивизии выбивают немецкий гарнизон из села.
1942 г.
Место съемки: Ленинградская область.
Автор съемки: Трахман Михаил Анатольевич.
ЦГАКФФД СПб, ед. хр. Ар-11038.
Командир 5-й Ленинградской партизанской бригады, Герой Советского Союза Камрицкий К.Д. прикрепляет медаль «Партизану Отечественной войны II степени» священнику церкви Порховского района Пузанову Ф.А.
1944 г.
Место съемки: Ленинградская область.
Автор съемки: Капустин В.
ЦГАКФФД СПб, ед. хр. Ар-38331.
Партизаны отряда «Народный мститель» Темкинского района минируют железнодорожное полотно.
25 августа 1943 г.
Место съемки: Смоленская область.
Автор съемки: Лазебник Н. Я.
ЦДНИСО, ф.р-2736, оп. 1, д. 622.
Крушение немецкого военного эшелона, организованного одним из отрядов партизан.
1942 г.
Место съемки: Ленинградская область.
Автор съемки: не установлен.
РГАКФД, ед. хр. 283566 (1).
Немецкий поезд, взорванный партизанской группой «Освободитель» Тракайской партизанской бригады между железнодорожными станциями Рудишкес-Клепочай (Литовская ССР).
1944 г.
Место съемки: 3-й Белорусский фронт.
Автор съемки: Велигжанин Л.
РГАКФД, ед. хр. 0276256.
Секретарь ЦК КП БССР, начальник Центрального штаба партизанского движения Пономаренко П.К. и Председатель Президиума Верховного Совета БССР Наталевич Н.Я. за беседой с группой витебских и могилевских партизан, прибывших в Москву.
1942 г.
Место съемки: Москва.
Автор съемки: Кинеловский Виктор Сергеевич.
РГАКФД, ед. хр. 0285460.
Партизаны Прикумска (Буденовска) после освобождения города от фашистов.
1943 г.
Место съемки: Ставропольский край.
Автор съемки: не установлен.
ГАСК, ед. хр. 2-1427.
Партизанский отряд М.М.Югова.
1943 г.
Место съемки: Ростовская область.
Автор съемки: не установлен.
ГАРО, ед. хр. А-10694.
7-я рота Путивельских партизан на марше в Карпатском рейде, справа, у строя – командир роты Ефремов С.Н.
1943 г.
Место съемки: Карпаты.
Автор съемки: Вершигора.
РГАКФД, ед. хр. 27963.
Партизанский парад, посвященный освобождению Минска от немецко-фашистских захватчиков.
16 июля 1944 г.
Место съемки: Минск.
Автор съемки: не установлен.
РГВА, ф. 40973, оп. 1, д. 183, л. 1.
Колхозница одного из сел отправляет своего сына в партизанский отряд.
1942 г.
Место съемки: Ленинградская область.
Автор съемки: Трахман Михаил Анатольевич.
РГАКФД, ед. хр. 0153822 .
Партизанские действия сыграли значительную роль в ходе многих войн. Первая мировая война в этом отношении стоит особняком. Прежде всего нужно отметить, что во время Первой мировой войны партизанским отрядом назывался легкий отряд, направленный на фланги и в тыл вражеской армии для нанесения материального вреда и оказания психологического воздействия на противника. Такой отряд устраивал беспорядок и замешательство на линиях сообщений вражеской армии, затрудняя подвоз припасов из тыла, прерывая связь между отдельными частями и вынуждая противника выделять значительные силы для противодействия.
Характерной чертой партизанства была полная самостоятельность командиров партизанских отрядов. Конечно, отряд отправляясь в поиск или в набег согласно приказа командующего армией, получал от него общие указания о цели действий и приблизительный район базирования. В остальном же самостоятельность партизана не должна была быть стеснена ничем. Отрываясь от армии на долгое время, партизанский командир сам выбирал наиболее выгодные и действенные средства для выполнения данного ему поручения. Коренными условиями успеха деятельности партизанского отряда были быстрота передвижения и внезапность нападения.
Естественно, отсюда само собою вытекает, что партизанские действия лучше всего подходят кавалерии и только в отдельных случаях (например, при отсутствии конницы или при действиях на неблагоприятной местности) она может быть отчасти заменена пехотой. Такая концепция войскового партизанства не была новой: на практике ее отработали еще в 1812 году русские партизанские командиры Денисов, Кудашев, Давыдов, Сеславин и другие, а теоретически обосновал знаменитый Денис Давыдов в книге «Опыт теории партизанского действия».
Приказ о формировании партизанских подразделений появился 30 октября 1915 года. Он был подготовлен в штабе Походного атамана казачьих войск Великого князя Бориса Владимировича. Но еще раньше партизанские формирования явочным порядком появились практически на всех фронтах.
Партизан, помимо табельного оружия, снабжали биноклями, компасами, фонарями, ручными гранатами, картами, топорами и пилами, веревками и прочим. Предполагалось обеспечивать их пулеметами, полевыми телефонами для подключения к линиям связи противника, а также взрывчаткой и бикфордовым шнуром.
Зимой 1915–1916 годов на фронтах наступило затишье. Кавалерия русской армии находилась в резерве, занимаясь подготовкой к весенней кампании. Учитывая сложившуюся благоприятную обстановку, русское командование решило набрать добровольцев для ведения партизанских действий в тылу немецких войск. Последнее не представляло никаких трудностей, поскольку среди кавалеристов всегда было много охотников для выполнения разных отчаянных предприятий. Кроме того, началу партизанских операций благоприятствовало и дружелюбное отношение мирного населения захваченных немцами территорий, и болотистые леса в этой местности, и наличие прекрасных кадров для такого рода предприятий в лице казаков.
Партизанские действия, по самой своей сути, требовали от людей, входящих в отряд, таких качеств, как опытность в несении сторожевой и разведывательной службы, определенной сноровки в скрытности передвижения и отвлечении внимания противника, способности к самостоятельным решениям в сложной боевой обстановке и, наконец, эти люди должны быть искренне преданы военному делу. Таким требованиям более всего удовлетворяла «кавалерия, возникшая естественным путем», то есть благодаря историческим и бытовым условиям. Представителями такой «естественной» конницы в России были казаки.
«Сталкиваясь с полудикими племенами, с нами враждовавшими, казаки усвоили от них образ ведения войны, который, основываясь на неутомимой подвижности, состоял во внезапных набегах, бесформенных, но быстрых, дерзких и диких. Под влиянием таких условий жизни в казачестве выработался воинский пыл - тот дух беззаветной лихости, отваги, не знающей себе препон, …выработалось умение владеть оружием, ловкость в одиночном бою; бдительность, осторожность, сметка, находчивость, способность к военным хитростям, наконец, выработались и известные физические способности, до тонкости развитый глаз, ухо и проч. …Что может быть после того идеальнее казака в смысле кавалериста, что может быть пригоднее казака на партизанской службе? …Поистине, нельзя не признать казаков высоким образцом партизанской конницы», - отмечал русский военный писатель Ф. К. Гершельман в своей книге «Партизанская война» (1885 г.).
Отметим, что в отношении кавалерии Россия того времени была поставлена в гораздо лучшие условия, чем любое европейское государство. В избытке обладая таким дорогим средством ведения войны, как конница вообще и казачья в особенности, русское командование могло развернуть партизанскую войну в самых широких масштабах, не ослабляя при этом главных армий и не лишая их легкой кавалерии. Кроме того, для русской кавалерии партизанская деятельность была вполне естественной, составляя ее «менталитет», национальную стратегию и тактику.
Отметим, что перед началом Первой мировой войны в русской военной печати несколько раз поднимался вопрос о полезности и значительности партизанской деятельности в тылу вражеской армии. В то же время Генеральный штаб абсолютно ничего не сделал для подготовки партизанства, более того, он, судя по всему, вообще забыл об этом немаловажном средстве борьбы.
Эта ситуация напоминает другую войну, Великую Отечественную: тогда заранее проведены серьезные подготовительные мероприятия для того, чтобы в случае нападения можно было в кратчайшие сроки развернуть организованную партизанскую борьбу в тылу наступающих вражеских армий; и, несмотря на это, летом 1941 года вдруг оказалось, что для «разжигания пламени всенародной борьбы», как тогда говорили, нет абсолютно ничего.
Страшный 1937-й год не прошел и мимо советских диверсантов: практически все они были репрессированы, а базы и закладки с оружием, взрывчаткой и продуктами - ликвидированы. Но все это будет позднее, через три десятилетия. А пока на дворе стоит 1915 год. Оценивая сложившуюся тогда на фронтах ситуацию, можно сделать вывод о том, что военным руководством России оказались упущенными два периода, которые могли оказаться весьма благоприятными для партизанских операций.
Прежде всего, это период мобилизации. В тот момент многочисленные партизанские кавалерийские отряды дерзкими набегами и диверсиями на линиях сообщения противника были способны серьезно затормозить развертывание австро-венгерской армии по штатам военного времени. Вторым периодом наибольшего благоприятствования для русских партизан представляется тот отрезок времени, когда русская армия отходила под напором превосходящего противника.
Здесь нужно было оставлять небольшие конные отряды, снабженные соответствующими инструкциями. Сочувствие местного населения, немногочисленные и слабо охраняемые дороги, а также многочисленные леса и болота той местности, где проходил Западный фронт, - все это позволяло развернуть партизанскую деятельность с наименьшими затратами и наибольшим размахом.
Но… не было сделано ничего. Напротив, отдельные наскоки русских кавалерийских частей, оказавшихся отрезанными от своих и пытавшихся таким образом беспокоить вражеские тылы, русским командованием либо просто не замечались, либо вызывали неудовольствие своей «неправильностью». Например, в сентябре-октябре 1914 года в результате крайне быстрого наступления германской пехоты генерала Гинденбурга на Варшаву на левом берегу Вислы оказались отрезанными от своих дивизий несколько эскадрон русской кавалерии.
Это были 6-й эскадрон 14-го уланского Ямбургского полка, 5-й эскадрон 14-го гусарского Митавского полка и 1-й эскадрон 5-го гусарского Александрийского полка. Появление русских конных разъездов в тылу немецкой армии и совершенный ими налет на германский обоз так обеспокоили командование противника, что оно было вынуждено послать на поиски отряд, состоящий из кавалерийского полка и батальона пехоты.
Не сумев сразу поймать ускользнувшие от них эскадроны, немцы развесили в ближайших деревнях воззвания, где предлагали русским добровольно сложить оружие и сдаться. Однако русские кавалеристы этим призывам почему-то не поверили и продолжали свои поиски по вражеским тылам. Местные крестьяне были настроены по отношению к русским вполне доброжелательно, снабжали их продовольствием и фуражом, а кроме того, неукоснительно предупреждали об опасности. Когда же в результате успешных действий русских войск в Варшавско-Ивангородской операции неприятель отступил, эскадроны благополучно вышли из германского тыла навстречу наступающей пехоте 9-й русской армии.
Парадоксально, но командование русской армии не только не смогло понять открывающихся перед ним перспектив (с точки зрения начала полномасштабной партизанской войны), - оно даже не оценило по достоинству действия солдат и офицеров. В официальном документе, разбиравшем их деятельность в тылу, говорилось, что «старший из эскадронных командиров свел свою деятельность лишь к пассивному блужданию по тылу с целью найти выход из опасного положения, совершенно не думая о причинении вреда противнику».
Возможно, что русские кавалеристы и в самом деле оказались слишком пассивными в той ситуации, но нужно помнить о том немаловажном обстоятельстве, что Строевой кавалерийский устав 1912 года намечал деятельность разведывательных эскадронов (наиболее близких к партизанской деятельности) лишь в самых общих чертах, а в мирное время кавалерия отрабатывала навыки поисков только в условиях наступления. Короче говоря, высшим командованием накануне и в первый период войны не было сделано ничего для подготовки и выработке положений о партизанской деятельности. Однако естественная потребность в ней, а также осознание той немалой пользы, которую партизанство может принести России, выразились в многочисленных предложениях о формировании партизанских отрядов, поступающих в Ставку и штабы фронтов.
Андрей Григорьевич Шкуро, ставший позднее видной фигурой в Белом движении, утверждал в своих мемуарах «Записки белого партизана», что именно ему первому пришла в голову мысль о создании партизанского отряда для рейдов в тылы противника. Правда, некоторые исторические документы позволяют усомниться в этом. Например, генерал В. Н. Клембовский в книге «Партизанские действия» (1919 г.) писал о том, что первым с таким предложением обратился в Ставку А. Кучинский и это произошло в августе 1915 года.
Тем не менее, Шкуро вспоминал о том периоде так: «Организация партизанского отряда мне рисовалась так: каждый полк дивизии отправляет из своего состава 30–40 храбрейших и опытных казаков, из которых организуется дивизионная партизанская сотня. Она проникает в тылы противника, разрушает там железные дороги, режет телеграфные и телефонные провода, взрывает мосты, сжигает склады и вообще, по мере сил уничтожает коммуникации и снабжение противника, возбуждает против него местное население, снабжает его оружием и учит технике партизанских действий, а также поддерживает его связь с нашим командованием».
В конце концов, русское командование решило несколько «урегулировать» вопрос о партизанах, поскольку в Ставку поступило столько предложений по данному вопросу, что просто отмахнуться от них уже было нельзя. Однако в Ставке не оказалось ни одного человека, который хотя бы теоретически был подготовлен по вопросам партизанской войны.
Поэтому в начале осени 1915 года штаб Верховного главнокомандующего направил на все фронты запрос, который включал только два вопроса: во-первых, какие отряды и в каком количестве сформированы на данном фронте, а во-вторых, не стоит ли выработать для таких отрядов единый штат? Последний вопрос наглядно показывал, насколько далеки были работники штаба от специфики партизанских действий.
Тем не менее, фронты отчитались, в результате чего оказалось, что на Северном фронте партизанских отрядов было шесть (три состояли из двух офицеров и пятидесяти пяти нижних чинов, и еще три по пять офицеров и сто двадцать пять нижних чинов плюс два пулемета), на Западном фронте - шесть (два конных отряда по три офицера и семьдесят-восемьдесят всадников; кроме того, было четыре партизанские партии, состоявшие из двух офицеров и от девяти до двадцати пяти нижних чинов), на Юго-Западном фронте было целых одиннадцать отрядов и партий разной численности.
Насчет практического применения войсковых партизан, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев указывал в одной из резолюций на «возможность сильными налетами небольших конных отрядов вносить сильное расстройство в службу тыловых учреждений, разгоняя тех негодяев, которые служат обозными, хлебопеками, рабочими. …
Разбитый и сожженный обоз, уничтоженные кухни - все это достижимо, все это внесет расстройство в деятельность неприятеля». Здесь необходимо уточнение: Алексеев имел в виду под «негодяями» не немцев, а русских пленных, которых немцы и австрийцы в большом количестве использовали для обслуживания своего тыла. Однако время для развертывания партизанской деятельности было уже упущено. К этому времени расположение противника представляло собой сплошную укрепленную позицию, сильно развитую в глубину и густо оплетенную колючей проволокой.
Учитывая все это, попытки партизанских партий проникнуть на вражескую территорию успеха не имели и в основном ограничивались только уничтожением неприятельских постов и застав. Тем не менее 30 октября 1915 года вышел приказ № 2 Походного атамана казачьих войск Великого князя Бориса Владимировича, который предписывал формировать партизанские отряды согласно специальному наставлению, приложенному к приказу.
Далее приказывалось немедленно начать партизанские действия; если же местные условия не позволяют сделать это, то держать отобранных партизан на особом учете, пока их возможно будет пустить в дело. Еще через полгода, 29 апреля 1916 года, в дополнение к упоминавшемуся выше наставлению штабом Походного атамана была разослана «Табель специального имущества», которым должны были снабжаться отряды, отправляемые в тыл противника.
Так, на каждые десять партизан должны были выделяться: бинокль, два компаса, двое часов, три фонаря, десять ручных гранат и десять же бомб Новицкого (для проделывания проходов в проволочных заграждениях), два топора, одна пила, два пулемета, один подрывной вьюк (включающий тол и бикфордов шнур). Здесь обращает на себя внимание удивительная скудность снабжения партизан, которая совершенно не оправдывается отсутствием средств на фронтах.
В конце 1915 и начале 1916 года А. Шкуро формировал партизанскую сотню из кубанских казаков. Эта сотня стала называться Кубанским конным отрядом особого назначения. С конца января 1916 года началась боевая служба. В своих воспоминаниях Шкуро писал: «Каждые двое суток мы выходили ночью в набеги, часто с прибавленными к моему отряду пехотными разведчиками. Мы очень беспокоили немцев, настолько усиливших бдительность, что нам приходилось постоянно менять место нашей работы. Мы брали много пленных, частенько приводили их по сотне и больше.
Однако основная цель нашей работы - организация партизанской деятельности населения в неприятельских тылах - так и не была достигнута, вследствие пассивности и запуганности населения». Генерал Брусилов, бывший в то время командующим фронтом, позднее вспоминал о партизанах на своем участке резко негативно. Он отмечал, что с появлением партизанских отрядов, сформированных в тылу, стали происходить всяческие недоразумения, а то и крупные неприятности с местными жителями, поскольку партизаны вовсе не рвались за линию фронта, зато производили массу грабежей и хулиганства.
Впрочем, Брусилов не ставил это в вину командирам этих отрядов, понимая, что вести конные бои в условиях сплошной долговременной обороны не было никакой возможности. Вероятно, в тех конкретных условиях, по мнению Брусилова, единственная возможность производить поиски и набеги была - создавать пешие отряды и посылать их в германский тыл в сопровождении проводников из числа местных жителей. Единственной операцией русских войсковых партизан стал «наскок» на Невель. 6 ноября 1915 года штабс-ротмистр 12-й кавалерийской дивизии Ткаченко производил плановую разведку, по окончании которой предложил начальникам партизанских отрядов 7-й, 11-й, Сводно-гвардейской, 1-й Донской и Оренбургской дивизий план совместного нападения на местечки Невель и Жидачи. На общем совете план был одобрен.
В ночь с 14 на 15 ноября русские партизаны, проведя тщательную предварительную разведку, напали на усадьбу возле Невеля, в которой располагался штаб 82-й германской резервной дивизии, а также на сам Невель, где были расквартированы две пехотные роты противника. Атака была произведена одновременно с двух направлений, с севера и с востока. Нападение оказалось совершенной неожиданностью для немцев. Действуя в основном штыками и гранатами, русские партизаны уничтожили до шестисот солдат и офицеров противника, захватили в плен двух генералов, трех офицеров, доктора и несколько нижних чинов. Кроме того, были взорваны два артиллерийских орудия, разгромлены провиантские склады и сожжены обозы противника.
В ходе боя партизаны потеряли убитыми одного офицера и одного рядового, а ранеными - трех офицеров и шестерых нижних чинов. В то время, когда основные силы партизан атаковали Невель, несколько отдельных групп бойцов обеспечивали, как сказали бы сейчас, «изоляцию района и объекта налета», то есть сдерживали атаки германских резервов, пытавшихся окружить отряд. Корнет Крымского конного полка Александр Лихвенцов во главе 25 партизан «занял значительно удаленную от главных сил теснину, упорным боем удержал ее, опрокинул в несколько раз сильнейшего противника и огнем способствовал победе над неприятелем, обеспечив тыл главных сил партизан, без чего последние попали бы в тяжелое положение», говорится в рапорте. Прапорщик 1-го Волгского полка Михаил Вишневский командовал небольшой партией бойцов.
При этом он перед наступлением германской пехоты «лично с несколькими партизанами бросился в атаку на немецкий караул и обратил его в бегство, после чего сам с двумя партизанами, вооружившись винтовкой, устроил впереди русских цепей в камышах засаду». Когда показались германские цепи, партизаны пропустили их мимо, а затем открыли неожиданный частый ружейный огонь в тыл и фланг, который заставил врага беспорядочно отступить к своим окопам.
В это же время корнет 12-го драгунского Стародубовского полка Константин Иванов, под командой которого находились две группы партизан, своими действиями «сдержал наступление превосходных сил противника и дал отряду возможность с захваченным в плен генералом отступить и переправиться через реку Струмень, после чего с боем переправился сам со своими людьми и сжег за собою мост». Таких примеров в ходе боя было множество, самые отличившиеся офицеры позднее были награждены Георгиевскими крестами и Георгиевским оружием. Но еще раз подчеркнем: этот лихой налет стал редким исключением в условиях позиционной войны.
На огромных расстояниях на востоке и западе тянулись ходы сообщения, волчьи ямы и блиндажи, проволочные заграждения и минные поля. Кавалерия, в чью обязанность входили наблюдение, обеспечение связи и развитие успеха, в этих условиях не могла проявить своих качеств. Кроме того, тактические тылы противника были так плотно наполнены резервами и интендантскими службами, что партизанская работа была попросту невозможна. Впрочем, на Юго-Западном фронте еще происходили конные бои, поскольку здесь не было нагромождений окопов и бетонных укреплений. Однако партизанам воевать здесь все равно приходилось в пешем строю - иначе в горах не пройти. А. Г. Шкуро позднее писал, что ему «были переданы еще три партизанских отряда: один казачий подъесаула Абрамова (абрамовцы) и партизанский отряд 13-й кавалерийской дивизии.
Таким образом, теперь под моей командой состояло более шестисот шашек. Действовать приходилось в отрогах южных Карпат, причем работа наша координировалась с задачами, возлагавшимися на пехоту. В то время как пехота готовила лобовую атаку, я забирался в тылы неприятельского участка, нарушая коммуникации, производил разгром тылов, а если это было возможно, то и атаковал неприятеля с тылу. Горы были страшно крутые, продвижение обозов невозможно, подвоз продуктов приходилось производить на вьюках по горным тропинкам, вывоз раненых был затруднен.
Вообще работа была страшно трудная». И все же, несмотря на эти отдельные случаи успешного применения партизан, масштабных партизанских действий во время Первой мировой войны не получилось. Конечно, не вина русских кавалеристов, что отдельные набеги за линию фронта не переросли в полноценную партизанскую войну.
Борис Михайлович Шапошников через тридцать лет, во время Великой Отечественной войны, ставший начальником Генерального штаба РККА, писал в книге «Конница» (1923 г.): «Обширные болотисто-лесистые пространства; бездорожье; полное сочувствие населения; богатство в коннице; длинные коммуникационные линии противника; наше отступление, содействовавшее оставления партизанских отрядов в тылу неприятеля; первоначальное сочувствие всех к открытию партизанских действий, - все способствовало партизанской войне не в меньшей степени, чем в 1812 году.
А результаты получились нулевые». В чем же причина неудач? Шапошников видел ее в том, что благоприятная минута для развертывания войскового партизанства, которая была в самом начале войны, была упущена. А с осени 1915 года началась полномасштабная позиционная война, поставившая крест на всех проектах партизанских операций.
Преамбула
Партизан порядка не может быть космополитом - он всегда истинный патриот России
Термин «партизаны порядка» был предложен автором этих строк в ноябре 2004 года, во время событий «оранжевой революции» на Украине, когда власть и общество были подвергнуты настоящему «изненасилованию » в интересах радикально-русофобских сил на самой Украине и их политических покровителей за Океаном.
Тогда не применяющие оружия и не использующие очевидного насилия толпы парализовали деятельность государства, аннулировали возможности политической элиты, игнорировали какие-либо возможности нормального политического процесса и, в итоге, вынудили одну половину украинского общества, поддержавшую Януковича, фактически капитулировать перед другой, поддержавшей Ющенко.
Оранжевая революция на Украине легла тогда в определенный смысловой ряд, вместе с переворотом в Сербии в сентябре 2000, «революцией роз» в Грузии, а продолжился этот ряд в марте 2005 года в Киргизии. В большинстве случаев была налицо одна и та же тенденция - пророссийские или умеренно антироссийские силы свергались и заменялись силами радикально антироссийскими и радикально проамериканскими. Дальше, правда, технологии дали сбой, и в Узбекистане в 2005, и в Белоруссии в 2006, все «оранжевые» поползновения были раздавлены, причем белорусским властям не потребовалось для этого даже значительного применения силы.
В России «оранжевая революция» вызвала острое беспокойство, поскольку вполне можно было ожидать, что и наша страна будет включена в общий план глобального переустройства бывшего «второго мира», что российскими оппозиционерами могут быть использованы те или иные «оранжевые технологии» для захвата власти и ослабления суверенитета нашей страны. Собственно, именно катастрофический удар по суверенитету захваченных оранжевыми стран, попросту свернувших свою самостоятельную внешнюю политику, оборонное строительство и т.д., передоверив их Вашингтону , и стал той угрозой, которая побудила российские власти к проведению ясно обозначенной «антиоранжевой» политики и вне и внутри страны.
Оранжевые технологии - это не только и не столько использование больших масс, не только и не столько тактика «неасильственных действий», сколько, прежде всего, технологии социальной дезориентации, дезорганизации и дезинтеграции.
Что противопоставить им? Не форме, а сути оранжевой агрессии. Вот вопрос, на который автор этих строк и попытался ответить обращением к идее партизана , то есть человека, который не просто защищает суверенитет, но является носителем суверенитета, точнее сам является суверенитетом , даже если действует в одиночку, один против всех .
Партизан порядка - это человек являющийся носителем суверенитета государства
Если существует вероятность того, что организованная сила, которой нужно управлять, не сможет остановить оранжевую массу, попросту побоится, струсит, будет дезориентирована, в ней произойдет взаимное подавление инициативы и воли, то функцию защиты суверенитета на себя должен взять именно партизан .
Тот, кто не связан жесткой иерархической дисицплиной, кто способен действовать на свой страх и риск, кто не ограничен публичной служебной инструкцией, а потому может играть не по правилам против тех, кто играет не по правилам. Это тот, кто способен действовать и именно действием остановить и дезорганизовать инерцию ненасилующей толпы.
Наконец, самое главное, - партизан порядка это тот, кто способен стать точкой собирания , кристаллизации и прояснения общественной ситуации в противовес оранжевой технологии, ориентированной:
- на дезинтеграцию общества,
- на размывание иерархических связей, дисциплины и границ,
- на стирание граней между другом и врагом, дозволенным и недозволенным.
В ситуации, когда суверенитет размывается и растворяется, партизан порядка должен сам стать сувереном.
На фронтах мятежевойны
«Оранжевые революции» являются, прежде всего, неклассической формой ведения войны. Это определенные инструменты установления внешнеполитического господства, особенность которых состоит в использовании внутриполитических смут и противоречий внутри подвергающейся агрессии страны. Политтехнология, в случае оранжевой революции, подчинена большой стратегии. Но то же самое можно сказать и о партизане.
Партизан порядка - это не носитель чисто политической или гражданской активности. Это солдат, который пошел добровольцем на «неклассическую» войну, на защиту своей Родины от «неклассической» агрессии.
Становление феномена «партизана» до 60-х гг. ХХ века было основательно исследовано немецким юристом и политическим философом Карлом Шмиттом в его работе «Теория партизана». А та ситуация в мире, которая выдвинула именно партизан на передний край военной и политической борьбы, рассмотрена была русским белоэмигрантским военным теоретиком Е.Э. Месснером в его исследованиях феномена «мятежевойны». Какие же выводы можно сделать на основании их работ и нашего собственного знания истории и современной политики?
Сама возможность появления партизан связана со становлением в XVII-XVIII веках регулярной армии, находящейся в подчинении национально-территориального государства. До того момента любая война была в известной мере регулярной, а в известной - партизанской. Лишь тогда, когда выработалась так называемая «тринитарная» концепция войны, когда войну ведет правительство руками высокоорганизованной регулярной армии, а население в военные действия не вмешивается, появилась возможность нарушить эти установленные принципы ведения войны, появилась возможность появления гражданского лица, которое не состоя на военной службе тем не менее участвует в боевых действиях . Для классической военной теории той эпохи подобный партизан - это скандал, дикость, и поэтому с пойманными партизанами расправлялись с особой жестокостью, они не могли рассчитывать на статус военнопленных, уважение и соблюдение по отношению к ним правил воинской чести.
И тем не менее, как только идея массовой регулярной национальной армии воплотилась в блестящей армии Наполеона, как тут же эта армия споткнулась именно о партизан. Начиная с 1808 года, когда Бонапарт захватил Испанию, и до 1814 года, когда французы отступили, не прекращалась «малая война» - герилья, то есть народная партизанская война против захватчиков. Герильерос убивали французских солдат, совершали внезапные налеты, перерезали французские коммуникации.
Причем всё это происходило в условиях, когда королевская власть в Испании была явно растеряна и не могла занять определенной патриотической позиции, а буржуазия и высшие духовные чины были «afrancesados», то есть «француженными», попросту говоря - коллаборационистами. Речь шла о специфическом «либеральном» коллаборационизме, стремлении «приобщиться» к духу Великой Французской Революции. А испанские партизаны, прежде всего - простые крестьяне, воевали под девизом «За Бога, короля и отечество» под руководством католических монахов.
В условиях разгрома регулярной испанской армии и оккупации почти всей территории страны борьба герильерос казалась безнадежной. Однако им удалось превратить жизнь оккупантов в настоящий ад - Наполеону пришлось держать в Испании более 300 тысяч солдат, что катастрофически ослабляло его на других театрах военных действий - в частности в России.
Вот как описывает картины этой борьбы Е.В. Тарле в книге «Наполеон»:
«Французы с первых же своих шагов в Испании натолкнулись на бесчисленные чуть не ежедневные проявления самой неистовой фанатической ненависти к завоевателям. Французский отряд вступает в деревню. Всё пусто, жители ушли в лес. В одной избе застают молодую мать с ребенком и находят там же припасы. Подозревая недоброе, офицер, раньше чем позволить солдатам есть, спрашивает у женщины, не отравлены ли продукты. Получив успокоительный ответ, он приказывает ей самой отведать первой эту пищу. Не колеблясь, крестьянка ест. Не довольствуясь этим, он приказывает ей покормить этой пищей ребенка. Мать сейчас же исполняет требуемое. Тогда некоторые солдаты принимаются за еду, а спустя короткое время и мать и ребенок, и поевшие солдаты умирают в мучениях. Ловушка удалась. В первое время подобные эпизоды еще поражали французов, но вскоре все это стало бытовым явлением, и уже никто ничему в испанской войне не изумлялся».
Вслед за испанским ножом, Наполеон получил удар дубиной народной войны и в России. Причем здесь порыв народа сочетался с идеями образованных русских офицеров, таких как Денис Давыдов, учитывавших испанский опыт. О том, чтобы начать партизанскую войну против французов, мечтали и лучшие прусские офицеры, в частности - Карл Клаузевиц, которого по странному недоразумению считают безусловным сторонником регулярной войны.
После разгрома Наполеона в европейских войнах тема партизан исчезла надолго. Исчезла потому, что это были войны равных государств-наций, а не оборона наций от агрессии мировой империи, как это было в случае с Наполеоном. Когда французы в 1870 и бельгийцы в 1914 попытались вести партизанские действия против немцев те прибегли к страшным расправам, шокировавшим тогдашних европейцев. Однако в ХХ веке партизанская тема вошла в оборот вновь. И это было связано, прежде всего, с идеей классовой войны, ведшейся в большом масштабе в ходе гражданской войны в России и противостояния Гоминьдана и коммунистов в Китае.
Гражданская война в России носила исключительный по политической ожесточенности характер и партизанским действиям в ней придавалось огромное значение. В ней возник и пример абсолютной партизанщины, партизанщины против всех, в лице махновского движения.
Махновщина - это партизанщина против всех
Однако победа в Гражданской войне была, в конечном счете, именно победой над партизанщиной. И в рамках советской военной идеологии, идеологии победившей советской власти, партизанская война, народная война, рассматривалась в качестве мощного вспомогательного средства государственной обороны . Именно так она и велась в годы Великой Отечественной войны, когда удары Красной армии с фронта координировались с ударами партизан по тылам вермахта, сковывающими и диверсионными операциями.
Совсем по другому сложилась ситуация в Китае и Вьетнаме, откуда на остальные колониальные страны распространилась целостная стратегия революционно-освободительной войны, разработанная Мао Цзедуном. Она опирается на то, что вначале революционеры обладают лишь возможностью вести ограниченные партизанские операции и не могут думать о масштабных регулярных операциях против противника.
В результате такая война ведется, прежде всего, как политическая война крайней степени напряженности , задачей которой является разрушить политическое господство правящего режима или оккупантов и колонизаторов и создать новую вертикаль господства вокруг революционеров . С этой целью революционные партизаны стремятся вовлечь в свою борьбу весь народ, сделать его активным или пассивным соучастником своих действий.
Для этого наряду с агитацией, с постепенным втягиванием в систему сетевых связей с революционерами, используются и такие методы, как провокация противника на репрессии, которые ожесточают народ, провоцирование внутренней классовой смуты в народной массе. Огромное место уделяется в такой войне пропаганде и информационной войне, обману противника.
Революционно-освободительная война носит затяжной характер. Это одно из её важнейших свойств . В задачу партизан входит измотать противника ощущением бессмысленности боевых действий и невозможности достижения в них победы, дать почувствовать противнику, что его издержки на ведение войны слишком высоки и немедленная капитуляция обойдется гораздо дешевле. Изматывание противника достигается именно тотальностью войны , то есть ситуацией, когда воюющему революционному народу оказывается нечего терять , и его решимость с каждым поражением возрастает, в то время как противнику терять есть чего и с каждой потерей он приближается к поражению.
Именно такой классической революционно-освободительной войной была двухфазовая война во Вьетнаме 1945-54 и 1964-1975, в ходе которой сначала были разгромлены французские колонизаторы, а потом до позорного поражения без единой проигранной битвы были доведены американцы . Однако к моменту окончательного поражения США во Вьетнаме десятки и сотни средних и малых герилий полыхали уже по всему миру, и во множестве стран от Кубы до Мозамбика партизаны одержали решительные победы.
Партизанская война стремиться к тотальной деструкции политического пространства
Именно в этот период Е.В. Месснер и сформулировал свою концепцию «мятежевойны» как войны, направленной не просто на победу армии над армией, а на тотальную деструкцию политического пространства, в котором находится противник, на превращение всего народа в субъект войны . «Воевание без войск, воевание партизанами, диверсантами, террористами, вредителями, саботерами, пропагандистами» - так Месснер определяет мятежевойну. Он говорит о том, что эта война носит и будет носить прежде всего психологический характер:
«В прежних войнах важным почиталось завоевание территории. Впредь важнейшим будет почитаться завоевание душ во враждующем государстве».
Интересен тот факт, что в Советском Союзе, который и использовал в интересах своей мировой политики подъем революционных партизанских войн в 1950-70-х, значение этого психологического момента проглядели. Точнее ослепленные марксистской идеологией советские вожди понимали этот вопрос очень узко, как мобилизацию классовой энергии народа на освободительное движение. Партизанское движение понималось у нас по аналогии с нашей ситуацией, как вспомогательная форма, а потому стратегия и тактика такой войны всерьез не изучалась.
Западные оппоненты СССР, пережив чувствительные поражения, сориентировались в ситуации гораздо лучше и начали ответное использование мятежевойны, её встречный вал, накрывший к концу 1980-х страны советского блока. Наряду с левыми партизанами появились и правые, затем пробудились религиозные фундаменталисты, устроившие Советскому Союзу ответный «Вьетнам» в Афганистане.
Но, главное, сперва в Польше в эпоху «Солидарности» в 1980-м году, затем во всех странах Восточной Европы и самого СССР была отработана новая технология мятежевойны, ставшая своеобразным «асимметричным ответом» на революционную национально-освободительную стратегию. В противоположность революционной войне, ориентированной на эскалацию идеологически мотивированного насилия, Запад выдвинул стратегию «бархатной революции», основанную на «эскалации ненасилия» . В противоположность революционному партизану или фанатику-террористу выдвинулся новый тип - революционный демократический активист .
Почему это произошло? Прежде всего, потому, что «бархатные» технологии разрабатывались и использовались американцами для политического проникновения за «железный занавес», туда, куда приплыть на авианосце было нельзя, а придти с автоматом было затруднительно в виду действия «доктрины Брежнева», предполагавшей право СССР ликвидировать любые угрозы своей гегемонии в социалистическом лагере.
Классические войны во второй половине ХХ века зашли в тупик, поскольку практически любая эскалация внешнего вооруженного насилия легко могла привести к перехождению «ядерного порога». Причем не только в случае прямого столкновения двух сверхдержав, но и в случаях косвенного конфликта, таких как войны в Корее, Вьетнаме, на Дальнем Востоке. Огражденный своим или чужим ядерным зонтиком территориальный суверенитет оказался почти незыблемым и его можно было взломать только изнутри. А в зоне прямого советского контроля военные методы это исключало.
Соответственно упор был перенесен на технологии психологической войны и гражданского неповиновения.
И тут оказалось, что коммунистические страны к такому типу неклассической войны подготовлены так же плохо, как западные страны были неподготовлены к революционно-освободительным войнам. В конце 1980-х «бархатная» волна смыла просоветские режимы в странах Восточной Европы, а с начала 2000-ных американцы принялись за стратегически важные страны с пророссийскими режимами или расположенные вблизи границ России.
Сегодня «оранжевые революции» - это такой же наступательный инструмент американской экспансии, как революционные войны - экспансии советской. Разница лишь в том, что СССР крайне редко инспирировал революционные войны, ограничиваясь их поддержкой, в то время как США выступают именно прямым заказчиком и организатором «оранжевых революций» там, куда не могут явиться напрямую с «демократической освободительной миссией», как в Афганистан и Ирак.
Сущность «оранжевых революций»
В чем особенность технологии «ненасильственных революций» по сравнению с революционными войнами? И та и другая форма мятежевойны основаны на стирании грани между регулярным и нерегулярным бойцом, на вовлечении в политическую борьбу масс. Однако делается это прямо противоположным образом.
Революционная война основана на политической мобилизации народа , принимающей все более тотальный характер. На эскалации противостояния оккупантов или режима и революционеров. Эскалации, которая заканчивается решительным боем и решительной победой. Оранжевая революция устроена иначе. Она основана
- на размывании политической идентичности,
- на политической демобилизации власти,
- на медленном вползании народных масс в политические события без очевидного смысла, без ясно выраженной цели и без становящегося моментом истины «столкновения».
Если оранжевые революционеры и переходят к насильственным действиям, то, прежде всего, для того, чтобы в карнавальной форме продемонстрировать внутреннюю демобилизацию и опустошение режима.
Обычно «оранжевую» революцию начинает «малый народ», то есть идеологически и политически сплоченная сетевая группа, основания задача которой манипулирование сознанием как народа, так и власти таким образом, чтобы восприниматься властью как «представители народа», а народом как «настоящая власть». Природу и технологии деятельности таких групп блестяще исследовал на примере Великой Французской Революции французский историк Огюстен Кошен.
Своих целей «малый народ» добивается, прежде всего,
- с помощью информационной борьбы,
- создания точечных событий в виде голодовок, небольших манифестаций, выступлений диссидентов,
- символических столкновений с полицией, при которых революционеры выступают как жертвы.
При этом задача «малого народа» ни в коем случае не обозначить себя как небольшую замкнутую солидарную группу, которая выступает в качестве непримиримого оппонента власти. Напротив, задача малого народа максимально растворяться, прятаться за те или иные большие гражданские сообщества , включаясь в разнородную протестную активность и интегрируя определенные свои лозунги в некие общезначимые пожелания и требования людей.
Когда «малому народу» удается создать ситуацию «виртуального большинства» , то есть накопить достаточную для демонстрации по телевизору и описанию в газетах массу приверженцев, которые по тем или иным причинам готовы влиться в протестные выступления, начинается следующая стадия , - размывание границы между преступлением и законностью, неправовым и правовым поведением.
Акции оппозиции в этот период носят исключительно мирный характер, на них нет ни насилия¸ ни нелегальных призывов, вожди - сама умеренность. Хотя среди этих умеренных обычно присутствуют и деятели, маркирующиеся как радикалы, зовущие к более решительным действиям.
Размывание правового поля производится за счет незначительных и низкокриминальных действий, остающихся в сфере административных правонарушений. Затягивание времени митингов, попытки передвижения по несогласованным маршрутам. Очень эффектной формой нарушения правового порядка без преступления является объявление группой оппозиционеров «бессрочной голодовки» на месте митинга . Такие голодающие сразу же приобретают репутацию «страдальцев» и «жертв», которых жалеют даже люди далекие от оппозиции и поднять на которых руку полицейским должно быть совестно.
Подобными антиправовыми «ненасильственными» действиями оппозиционеры постепенно размывают правовое поле . И, если власти не реагируют сразу жестко и однозначно, начинается процесс дезинтеграции властной вертикали, который случается всегда, когда демонстративное нарушение порядка проходит безнаказанно. Представители власти и, прежде всего, силовых структур, начинают подвергаться интенсивной обработке по линии «армия и милиция с народом », оппозиционеры стараются демонстрировать максимальную дружелюбность и вовлекают представителей правопорядка в мелкие и невинные совместные нарушения устава и закона.
Одновременно к таким же мелким массовым нарушениям приучается и присоединившаяся к выступлениям публика, причем не только активисты, но и рядовые зеваки. В итоге и у народных масс, и у представителей власти постепенно стирается система противопоставлений «друг-враг», «свой-чужой», «власть-оппозиция». Политическое противостояние расплывается в розовый компот.
Такому же размыванию подвергается и властная вертикаль. Интересно, что «оранжевая революция» не предполагает серьезного политического диалога между различными силами, между властью и оппозицией. Оппозиционеры от такого диалога стараются уклониться вплоть до очевидного политического поражения власти. Почему? Да потому, что, как отмечает ведущий теоретик «оранжевых революций» Джин Шарп, такой диалог формирует поле национального консенсуса и укрепляет легитимность власти, которая обозначает себя в диалоге как одна из составляющих этого консенсуса. Между тем задача революционеров состоит в прямо противоположном - предельной делегитимации власти .
Достигается эта делегитимация за счет умножения количества «властей» сверх всякой необходимости. Оппозиционеры множат различные советы, комитеты, народные собрания и сходы. Создают различные виртуальные квазивластные структуры , от имени которых и стараются выступать, апеллируя к ним как к источнику своей легитимности. Наиболее любима для оранжевых революций ситуация выборов, когда утверждая, что имеют место подтасовки, оппозиционеры могут присвоить себе право говорить от имени истинного «большинства народа».
Почему все эти манипуляции производятся ненасильственно? Да потому, что насилие вплоть до самого последнего этапа лишает всю конструкцию смысла. Насилие четко маркирует противостоящие стороны. Оно вносит между ними ясность, требующую от каждого самоопределения . Насилие вынуждает выбирать ту или иную сторону конфликта , рисковать своей жизнью, здоровьем и свободой. Другими словами, насилие сразу резко обнажает политическую природу конфликта.
Именно поэтому теоретики типа Шарпа категорически предостерегают ненасильственных революционеров от привлечения военных, использования классической революционной тактики, то есть всего, что создает ситуацию конкурирования военно-политических центров. Подобные силовые действия, по мнению Шарпа, «ведут к диктатуре», в то время как мирные децентрализованные действия «укрепляют демократию».
Однако неверным было бы считать, что «ненасильственные» революции действительно являются таковыми. От абсолютного ненасилия революционеры постепенно переводят толпу и свои боевые группы к «мягкому насилию» - перекрытие движения, блокада правительственных зданий, коммуникаций, занятие тех или иных зданий . При этом много говорится о необходимости «не поддаваться на провокации кровавых палачей, которые только и ищут повода...». В этом, собственно, и заключается вся «ненасильственность».
По сути, конечно, перед нами насилие. Только вместо оружия используется толпа - масса невооруженных людей обладает сама по себе достаточной пробивной силой, - это дубина весом в несколько десятков тонн. Ни о какой беззащитной и безоружной толпе речь не идет - просто передвигаясь и давя массой такая толпа способна произвести значительные разрушения. Еще важнее психологический эффект - в толпе много женщин, и «молодежи» , толпа выступает «за вашу и нашу свободу», и это все подавляет сопротивляемость противоположной стороны, особенно не имеющей сверхмотивации, уже разложенной медленным вползанием в атмосферу правового хаоса и двоевластия.
Решительная победа революционеров маркируется «штурмом» - насильственными действиями, которые носят мнимо «спонтанный», безоружный и дезорганизованный характер. В ходе этого насилия удостоверяется, прежде всего, парализованность, политическая сломленность власти, отсутствие подчинения ей со стороны силовых структур, которые уже пребывают в состоянии размытости оппозиций «друг-враг», «норма-правонарушение» и других. В случае начала силовых действий манифестантов, также обычно подаваемых как массовое и мирное движение толпы, силовые структуры растворяются либо без сопротивления, либо сделав несколько символических трепыханий. Не сопротивлявшиеся прежде потому что «еще рано», власти теперь обнаруживают бессмысленность сопротивления потому что «уже поздно»: и власть, легитимность, порядок уже утрачены пассивностью на предшествующем этапе.
Обычно таким насильственным «ненасильственным действием» является штурм того или иного символического объекта, президентского дворца, парламента и т.д., как это было в Сербии, в Грузии и в Киргизии. Получив в свое распоряжение символический объект оппозиционеры получают возможность требовать от силовых структур лояльности уже себе. Там же, как на Украине, где к закрепляющему насилию прибегнуть не удалось, победа оранжевых оказалась в итоге неполной и в стране до сих пор сохраняется ситуация хрупкого политического равновесия.
Так это делается. А что при этом происходит на сущностном, политическом уровне? Перед нами типичный государственный переворот или мятеж, который отличается от классического военного мятежа отказом от применения регулярного военного насилия, от формирования военных отрядов, которые переводят ситуацию в режим гражданской войны. Что этот отказ от насилия дает революционерам? Прежде всего то, что власть, столкнувшись с ненасильственными действиями, оказывается в ситуации правовой шизофрении .
Если налицо вооруженный мятеж, то с ним все ясно. Беря оружие в руки, мятежник выходит из юрисдикции нормального права, попадает в режим чрезвычайного положения, где большинство ограничений на обращение с ним снято. Мятежник оказывается классическим «попавшимся» партизаном, - гражданским против правил взявшим в руки оружие. А вот ненасильственный революционер в зону действия чрезвычайного положения не попадает, основания для ограничения его прав отсутствуют. При этом сам невооруженный мятежник является партизаном не попавшимся, - ведет свою разрушительную работу, но требует отношения к себе как к обычному гражданину, со всем уважением и со всеми ограничениями.
Пользуясь полнотой своих гражданских прав, оранжевый революционер уклоняется от исполнения большей части или всех гражданских обязанностей . Оранжевая революция - это, прежде всего, борьба за гегемонию по Антонио Грамши, то есть за идеологическое и политическое признание права на власть . И работа осуществляющего революцию «малого народа» направлена на лишение существующего режима именно гегемонии, признания со стороны общества.
Шарп предлагает революционерам сосредоточить основные усилия на ликвидации молчаливого признания обществом легитимности власти , на сворачивание режима сотрудничества между обществом и властью, на котором держатся даже самые тиранические режимы. При этом власть, не вступая в серьезные противоречия со своей политической природой, не может осуществить «обратную делегитимацию» самих революционеров, то есть попросту говоря поставить их «вне закона», сделать отказ от обязательств между революционером и государством двусторонним.
Существующие в современных государствах правила игры предполагают, что если человек не совершает насильственных с угрозой жизни действий, то нет оснований отнимать у него защиту закона, как бы плохо с точки зрения государства он не поступал.
В таком клинче с оранжевыми революционерами оказываются любые режимы, кроме тех, которые носят монархический характер и основаны на идее прямого божественного мандата. Если же гражданин, будь он трижды революционером, рассматривается как источник легитимности правительства, то в ответ на любые его действия правительство до какого-то момента вынуждено оставаться безответным. И эту его безответность в ответ на ненасилие революционеры и используют в целях захвата власти .
Такова суть новой стратегии мятежевойны, применяемой США с начала 1980-х годов в целях укрепления своего господства. Сначала советский режим был попробован на прочность в Польше. Затем, в конце 1980-х, прокатилась волна бархатных революций, ликвидировавшая власть коммунистов в находившихся под советским контролем странах. Венцом этой бархатной волны были события августа 1991. Правда, чтобы произвести переворот в форме бархатной революции в СССР, потребовалась более сложная игра. Сначала должен был появиться нелегитимный властный субъект, для чего помимо размывания власти с помощью сепаратистов и демократов, был использован и спектакль «путча».
На три дня в стране оказалась власть заведомо нелегитимная, неработоспособная и нехаризматичная ГКЧП. И процессы разложения государственной лояльности и распадения государства под соусом нелояльности этой жалкой власти самозваных путчистов прошла намного быстрее. К концу этих трех дней неисполнением приказов гордились все, кто только имел шанс что-либо не выполнить. В данном случае, чтобы запустить «оранжевый» механизм переворота понадобилось, сперва, создать «диктатуру», против которой переворот был направлен.
И вот, наконец, новейшие оранжевые революции и оранжевые эксперименты в Восточной Европе, бывших советских республиках и самой России, где на звание «оранжевых» еще не так давно был большой конкурс. Речь идет о конкретном инструменте внешнеполитической агрессии становящейся американской неоимперии. И именно этой агрессии и следует противопоставить активность «партизан порядка».
Партизан порядка
Еще Наполеон, получивший хороший урок испанской герильи, писал в приказе генералу Лефевру: «с партизанами можно воевать только партизанскими методами ». Несомненно, что оранжевая революция является формой развития партизанской теории и практики. Она соответствует определенному моменту эволюции мир-системы в ХХ-XXI веках. Процессу «деколонизации», выходу «третьего мира» из обслуживания колниальных европейских держав в пользу периферийного обслуживания США и транснациональных корпораций , соответствовала идеология национально-революционной герильи по Мао Цзэдуну и Че Геваре. Процессу поедания транснациональной мир-системой стран «второго мира», разложения и размалывания национально-государственных общностей по всему миру, соответствует «оранжевая» форма партизанского слома государственных идентичностей.
С партизанами можно воевать только партизанскими методами
Что общего между этими двумя концепциями партизанства? Общим является их идеологически заостренный агрессивный характер , неизменно порождающий фигуры партизанских «кондотьеров», экспорта партизанской войны из страны, где она органична туда, где спрос на нее отсутствует. Че Гевара был типичным образцом воинствующего партизана первого типа. В новую эпоху такими же кондотьерами являются безликие клерки из всевозможных фондов развития демократии, охотно заимствующие внешнюю эстетику левацкой партизанщины, - маечки, береточки, словесный радикализм, но, разумеется, без народнической, социалистической сущности .
Что могут противопоставить этой стратегии экспорта мятежевойны те, кто готов защищать суверенитет своей нации, независимость Родины от любых внешних вторжений? Поскольку, как и завещал Наполеон, с партизанами можно воевать лишь по-партизански, то левому и либеральному партизану должен противостоять истинный партизан, партизан патриотизма, партизан порядка .
Партизан порядка противостоит, как мы уже сказали, корсарскому захватническому духу демократизаторских оранжевых революций, революций как формы агрессии американской империи. И его высшая цель - это защита суверенитета своей Родины.
Стратегия партизана порядка основана на нейтрализации оранжевой стратегии . Та, как мы уже указали, основана на принципе растворения и разложения социальной связанности общества, ослабления нитей того солидарного действия граждан, на котором покоится всякий государственный суверенитет. Оранжевый стирает разницу между врагом и другом, правым и неправым, законным и незаконным . Стратегия партизана порядка должна строиться на том, чтобы всеми доступными силами и способами остановить провоцируемое оранжевыми разложение общества. Партизан порядка, выражаясь в компьютерной терминологии, производит дефрагментацию общества и препятствует его фрагментации оранжевыми революционерами.
Как это делается? Прежде всего, - за счет обозначения и обострения политического конфликта, за счет актуализации ясного политического выбора «за» или «против». Именно этого ясного последнего выбора оранжевые больше всего боятся, стараясь создать ситуацию «за все хорошее и против всего плохого ». Партизан порядка своим выступлением против революции должен сорвать маски и заставить самих оранжевых высказаться «за» или «против», прояснить свою позицию, открыть свою настоящую символику, раскрыть конечные цели. Строго говоря, сам партизан порядка должен уметь вести себя так, так говорить и поступать, чтобы поляризация происходила вокруг него сама собой. Он должен уметь вовлечь оранжевых в конфликт там и тогда, когда они к этому не готовы.
Далее, партизан порядка должен быть готовым к применению особого рода насилия. Не насилия самого по себе, насилия ради насилия и подавления. Партизан порядка не может и не должен осуществлять репрессии и подавление . Однако он должен уметь прекратить антиправовую ситуацию медленного сползания в нарушение закона. Должен уметь прекратить бездействие власти .
Представим себе очень простую ситуацию - революционеры, используя «ненасильственную» тактику, провоцируют и толпу и правоохранителей на то или иное преступление - будь то блокада улицы или незаконная манифестация на месте какой-нибудь «бессрочной голодовки», оскорбительная для властей агитация и т.д. Революционеры нарушают закон, милиция, поскольку ничего серьезного не происходит, «не вмешивается». И вот в этой ситуации партизан порядка должен быть готов спровоцировать драку , потасовку, может быть просто экстравагантными и провокативными действиями спровоцировать действия правоохранителей, вывести их из ступора. Пусть даже вызвав «огонь на себя», партизан порядка должен заставить власть действовать, как это положено «по инструкции», снять политический гипноз мнимого ненасилия.
Партизан порядка может и должен блокировать деятельность по размыванию политической легитимности, по созданию всевозможных виртуальных параллельных структур. Причем самыми разными методами - начиная от разъяснения людям, что никакого «теневого правительства» или «комитета национального освобождения» попросту не существует, и до простого разгона заседаний таких виртуальных комитетов, или создания клоунады, умножения их количества до анекдотической степени.
Партизан порядка может и должен вести агитацию, направленную на выведение из равновесия наиболее активных представителей «малого народа», на то, чтобы они себя выявили и обнажили как отдельная, сплоченная, солидарная группа. Другими словами. Необходимо уметь произвести своеобразную «диссоциацию» между собранной революционерами толпой и «малым народом». Добиться того, чтобы толпа осознала, кто именно ею рулит и куда именно он ее зовет, увидела специфическую общность этих людей и их интересы, отличные от интересов большинства.
Если партизан порядка имеет дело с занятой «изненасилованием» толпой, то он должен иметь и искусство и мужество обращаться с нею именно как с толпой, то есть как с массой плохо понимающих, что они делают и не отвечающих за свои слова и поступки людей. Убеждать эту толпу, взывать к ее разуму уже бессмысленно . Для начала ее нужно остановить, перекрыв движение, отвлекая её внимание, натолкнув её на другую толпу. Затем эту толпу нужно напугать.
Напугать не сильно, так, чтобы не превратить её в паникующее стадо, но достаточно для того, чтобы вместо толпы перед нами оказалось множество индивидов, озабоченных уже более всего своей судьбой, а не судьбой «отцов русской демократии». И лишь после этого с толпой надо говорить, раздробив ее на части, апеллируя к разуму, к эмоциям, к чувству разочарования от того, что «ничего не вышло».
Наконец, самый главный смысл, общий знаменатель действия «партизан порядка» - это осуществление того, что не может себе позволить делать государство, не утрачивая своей природы, сущности государства. Только «партизаны порядка» могут поставить революционеров перед лицом «обратной делегитимации».
Революционеры отказываются от исполнения обязанности гражданина, не отказываясь от своих прав. Они используют свои права для того, чтобы нарушать свои обязанности. Они разрушают легитимность государства и в то же время требуют от него защиты. Вот эту ситуацию «партизану порядка» и следует сломать. Те, кто своими действиями встал вне закона, должны оказаться вне закона и для него. Против тех, для кого не существует «запрещенных приемов» в борьбе с государством, у партизан порядка не должно существовать «запрещенных приемов».
Еще уже упомянутый нами Е.Э. Месснер в качестве одного из главных правил противостояния мятежевойне сформулировал принцип превращения одностороннего конфликта в двусторонний. Мятежевойны проигрываются государствами именно потому, что одна сторона в них непрерывно нападает, атакует, а другая только реагирует и защищается . В столкновении с оранжевой революцией задача партизан порядка в том, чтобы восстановить равновесие, создать полноценный двусторонний конфликт, вытянуть ситуацию из того оранжевого болота неясностей и неопределенностей , в которое затягивают общество революционеры.
Карл Шмитт в своей «Теории партизана» указывает на характерные черты, характеризующие партизана порядка, защищающего свою землю, и во многом отличающие его от партизана участвующего в глобальной битве идеологий:
- «нерегулярность,
- повышенная мобильность,
- интенсивность политической ангажированности,
- теллурический характер».
Собственно, первые три черты общи для всех партизан. А вот по четвертому критерию партизан порядка и международный политический террорист различаются до противоположности.
Итак, партизаном может быть лишь тот, кто воюет иррегулярно. На войне этот тот, кто не носит официальную военную форму, не носит открыто оружия, может напасть внезапно, из засады, нанести противнику удар в спину или из-за угла. Но это совсем не значит, что партизан - анархист и одиночка. Скажем советские партизаны приносили клятву , подчинялись приказам из центра, поддерживали строгую дисциплину.
Применительно к политике «иррегулярность» означает, что «партизан порядка» - это человек, активность которого не связана с исполнением публичной должности и публичного долга . Он не на «работе», которая обязывала бы его заниматься политикой. С повышенной мобильностью всё более менее понятно. Партизанские действия и в войне и в политике осмысленны и приносят пользу лишь тогда, когда партизан способен действовать неожиданно, внезапно, сваливаться как снег на голову, использовать нестандартные схемы и появляться в разных местах. И основной риск, основная точка опасности наших официальных антиоранжевых движений, как и вообще движений, находящихся под госконтролем - это опасная заорганизованность, которая ведет к недостаточной мобильности, оперативности и инициативе .
А отсутствие инициативы - обратная сторона того, что у власти всегда есть опасение, что партизаны порядка могут стать недостаточно управляемыми. Этот страх появляется не на пустом месте. Партизан должен быть бескомпромиссен. Власть - вынуждена идти на компромиссы. Партизан руководствуется идеологической логикой, власть - прагматической.
Карл Шмитт приводит поразительный и трагический пример французского генерала Салана. Он боролся за сохранение Алжира в составе Франции, разработал тактику борьбы против алжирских партизан, устроил в Алжире военный мятеж, результатом которого стал приход к власти в Париже генерала де Голля. А потом Салан к своему ужасу обнаружил, что де Голль сам является сторонником предоставления Алжиру независимости. А для многих французских патриотов это было настоящей катастрофой, ведь в Алжире жили миллионы французов и он воспринимался как полностью своя земля. Тогда Салан сперва поднял мятеж против де Голля, а затем возглавил организацию ОАС, которая пыталась президента убить. Его арестовали, судили, приговорили к пожизненному заключению вместо расстрела, и уже через несколько лет амнистировали.
Такие недоразумения происходят там и тогда, где контакт между партизаном порядка и властью поверхностен, где нет подлинно глубокой идеологии, которая их объединяет. Надо понимать, что партизан - это очень глубоко идеологизированный и очень глубоко партийный человек . Это человек, который может сам, в одиночку быть носителем идеи и сражаться за нее тогда, когда остальные от нее отреклись . Партизан может согреваться теплом и светом этой идеи изнутри, когда снаружи темная ночь и сама идея сокрыта в нем внутри, за шторами внешнего сходства с «остальными». В нашем случае партизан порядка - это человек, для которого идея суверенности, целостности, величия России настолько абсолютна, что, если надо, если все вокруг рухнет, он сам один или с небольшой группой товарищей станет последней точкой в сохранении этого суверенитета. И из этой точки ухитрится развернуть его вновь - во всю державную мощь одной шестой части суши.
Для партизана потому и необходима предельно ясная политическая ангажированность, предельная четкость политических убеждений, что действовать в военной или политической практике он должен опираясь на свою совесть и инициативу, а не на спущенный сверху детальный план. План, начертанный кем-то наверху, может и должен учитывать сам факт существования партизана, но никак не предписывать конкретные действия, конкретную форму поступка.
И здесь партизана подстерегает еще одна опасность - опасность заиграться , опасность потерять разницу между реальностью и идеей, между врагом и другом. Вместо носителя суверенитета превратиться в идола для самого себя. И, как в известном анекдоте, спустя сорок лет после войны все пускать под откос поезда. Чтобы от этой опасности партизана гарантировать, необходим четвертый принцип, который Шмитт называет сложноватым словом «теллурический». Это значит, что партизан должен быть всей душой, всем сердцем связан с землей . Он должен крепко стоять на почве и не отрываться от нее.
Поэтому истинно партизанское движение, как оно было в испанской герилье, в русской партизанской борьбе, в борьбе партизан Китая и Вьетнама - это мобилизация сил земли, чувства почвы, чувства Родины. Партизан не может быть, строго говоря, космополитом, он должен, обязан быть местным . Он не может быть носителем агрессии и экспансии, попыток учредить некий «всеобщий порядок» будь то всеобщий коммунизм или всеобщая демократия или что-то еще . Шмитт говорит о «принципиально оборонительной ситуации партизана , который изменяет свою сущность, если он отождествляет себя с абсолютной агрессивностью идеологии мировой революции или техницистской идеологии».
Все лучшие качества партизана - его верность и упорство, гибкость и скрытность, готовность к самопожертвованию и к оправданной безжалостности имеют корень и свое оправдание именно в его почвенном характере . И в этом смысле, как верно отмечает Шмитт, фигура партизана строго противоположна фигуре пирата - разбойника без земли, даже без земли для могилы, человека без Родины, принципиально свободного от идеологической определенности, принципиально настроенного на идею «где лучше, там отечество».
Там, где партизан - носитель идеи защиты своей земли, там пират - выразитель духа морской агрессии. Для него так же бессмысленно обороняться, вместо того, чтобы удирать, как партизану бессмысленно заниматься агрессивным наступлением. Чтобы понять противоположность этих двух духов достаточно сравнить логику и стиль знаменитых «Пиратов Карибского моря» и, прежде всего, Джека Воробья, уклончивого, хитрящего и способного к отступлению , и дух «Апокалипто» Мела Гибсона, главный герой которого именно оказавшись на своей земле, в своем лесу, оказывается силой, способной сокрушить сколь угодно могущественных врагов . «Пока что партизан означает всё ещё часть настоящей почвы; он является одним из последних постов земли как ещё не полностью уничтоженной всемирно-исторической стихии».
И, строго говоря, всю партизанскую традицию последнего столетия, традицию «мятежевойны», логично разделить на два потока. Партизанскую в собственном смысле слова - и на «пиратскую», на связанную с экспортом революций и внедрением демократии по-американски. И тогда противостояние оранжевых и партизан порядка займет свое законное место как противостояние двух типов иррегулярной политической войны - оборонительного и наступательного. Попыток захватить и разрушить чужое и мужества в защите своего.