Учение Платона об эйдосах

Слово эйдос - в переводе с греческого: идея, образ, представление... Платон считает, что множественность, многообразие мира начинается с эйдоса (идеи).

Трансцендентализм - учение о том, что есть что-то потустороннее, то чего мы не видим, то, что находится за гранью нашего понимания.

В учении Платона присутствуют эйдосы людей, животных, предметов. Философ считает, что где-то «по ту сторону» есть идеи по которым возникают вещи в нашем мире.

Вещи и идеи находятся в таких возможных вариантах соотношения: Сопричастность - идея невидимой основой вещи; Дисплей - вещь является точным воплощением идеи; у Платона встречается мнение о Пеано иерархии идей, и несмотря на это его философия является бессистемной. Идеи есть по сути конституанты.

Конституанты - то, что формирует что-то другое, что для него является основой. Самой идеей для Платона является идея блага. Он отождествляет ее с бытием, которое является синонимичным понятием с понятиями «сущее», «существование» и другие. Причиной объединения вещей выступает эрос (с греческого - любовь) .

Этика Платона как отражение его внутреннего мира

Согласно учению Платона существуют сверхъестественный мир идей и мир чувственных вещей. Первичным он считал мир вечных, неизменных, самодостаточных (божественных, мудрых, совершенных) идей-сущностей, а вторичным, производным - чувственный мир, отдельные предметы которого являются бледными копиями соответствующих идей: прекрасные вещи существуют потому, что есть идея прекрасного; благо существует, поскольку является идея блага и т. д.

Идеи, по Платону, не только общее (род) начало, причина, но и образ и образец. Мир идей для человека как чувственного, телесного существа недоступен. Однако в нем существует бессмертная душа, умная и высшая которой причастна к миру идей. Будучи обремененной неразумной частью, которая, соединяясь с телом, становится его рабом, душа забывает о своем прежнем существовании в мире идей. Поэтому познание является напоминанием того, что заложено в человеке. То есть человек развивает изначально присущие своей душе потенции, качеством воспитания лишь оформляет, раскрывает их. Признание врожденности качеств позволило Платону обосновать сословность морали. Наивысшая добродетель, мудрость присуща философам, поэтому именно они способны эффективно управлять государствами. Храбрость, сила духа является врожденной добродетелью воинов, защитников государства. Земледельцам и ремесленникам, на его взгляд, присуща умеренность.

Справедливость он считал важнейшей добродетелью государства, что делает ее существования: «... государство мы признали справедливым, когда имеющиеся в нем три разных по своей природе состояния делают каждый свое дело». Поэтому справедливость, согласно концепции Платона, означает «... заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие...»

Переход из одного состояния в другое является крупнейшей вредом для государства, величайшим преступлением и несправедливостью. Однако детей, которые имеют высокие задатки, надо со всем уважением переводить из низшего сословия к воинам, и наоборот. Чтобы сохранить государственное устройство и образ жизни, Платон рекомендовал ограничить общение с иностранцами, а гражданам своего государства запретить выезжать в другие страны. Особенно важным, по его мнению, было достижение полного единомыслия граждан. Рассуждать о государственных законах, создавать их, обсуждать и оценивать правила поведения граждан является правом и обязанностью мудрецов и правителей. Для сохранения спокойствия в государстве он советовал выслать за пределы страны без права возвращения поэтов, так как они склонны смущать умы сограждан, сбивать их с пути добродетели. Тех, кто впал в бесчестье из-за непонимания, необходимо, по его мнению, отправлять в тюрьму на пять лет, а за повторную аналогичную вину - казнить, как и вольнодумцев. Идеальное государство Платона не предусматривало места для свободы и индивидуальности даже для воинов. Правители должны были решать все (в частности, принадлежность людей к определенному сословию, их вкусы и т.д.), то есть граждане были лишены возможности нравственного выбора.

В античной Греции человек мыслил себя частью полиса. Платон довел эту идею до логического завершения, отождествив структуры индивидуальной психики, нравственного сознания и государственного устройства. Он отдавал приоритет государству, которое, по его мнению, является не внешним условием существования индивида, а единственной нравственно организованной формой земного бытия . Самосовершенствование личности зависит от выполнения ею обязанности: человек становится моральным, преодолевая границы индивидуального бытия, наполняя его общественным содержанием. Важнейшей, по Платону, в мире идей является идея блага как предпосылка всего правильного и прекрасного. В античном мире благо толковали как цель, направленную на достижение счастья человека. Таких взглядов придерживался и Платон, считая, что человек должен стремиться к миру идей, где становятся возможными истинное благо и счастье.

Доплатоновская традиция

Нусу как демиургу все сущее дано эйдетическим образом, то есть как раздельное, где каждый момент пребывает в себе и, в то же время, переходит в иное - так как сущее, будучи одно и само-по-себе, в то же время, есть и все [остальное] в совокупности. Такую точку зрения на эйдос особенно отстаивал Плотин, у которого можно найти понимание эйдоса даже как интеллигенции, то есть особенного самосознания.

В позднем неоплатонизме такое «апперцептуальное » понимание эйдоса исчезает (умопостигаемое здесь становится «симфонией богов », каждый из которых является носителем самосознания как одним из моментов своей собственной природы). Эйдос превращается в момент эйдетического бытия в строгом платоновском смысле термина, то есть эйдос - итог-предмет умопостижения, собственно знания. Эйдосы - части бытия, которые в сущности пребывали неотделимыми от целого, а в жизни стали разделяться и исходить, эманировать. В этом смысле эйдос является итогом, «изваянием» жизненного процесса. Он еще не существует как нечто само-по-себе, то есть как ограниченное в бытии (а таково существование тел и смертного). Целое для него - Нус. Однако он выступает итогом различения и разделения, будучи уже не целым, но особенным.

Эйдос, хотя устанавливается диалектическим рассуждением, не дедуцируется, так как эйдосы пред-даны Нусу будучи «отпечатками» Единого в сущем (Римская школа), или результатами «выхождения бытия в жизнь» (Афинская школа). Поскольку эйдетическое есть собственно все, но как собственно раздельное все, в нем присутствуют эйдосы всего (всего природного, всех живых существ и т. п.). То есть, используя пример Плотина, можно сказать, что эйдос носорога логически не выводим ни из Нуса как тождества мыслящего и мыслимого, ни из вообще идеи живого существа; этот эйдос дан изначально как одно из проявлений творческой активности Единого.

Послеплатоновская традиция

В средневековой философии семантика эйдоса актуализируется как архетипической основы вещей: archetipium , как прообраз вещей в мышлении Божьем (в ортодоксальной схоластике); haecceitos, «этовость» вещи как предшествующая «самости» и в свободном креационном волеизъявлении Божьем (Иоанн Дунс Скот); концепция species (образ, лат. эквивалент эйдоса) в позднем скотизме ; презумпция visiones (мысленных образов) у Николая Кузанского и др.

В позднеклассической и неклассической философии понятие эйдоса обретает «второе дыхание»: спекулятивные формы разворачивания содержания Абсолютной идеи до объективации её в инобытии природы у Гегеля ; учение о «мире разумных идей» у Шопенгауэра . В феноменологии Гуссерля термин «эйдос», отчасти в латинском переводе species, означает наивысшую мыслительную абстракцию, которая тем не менее дана конкретно, наглядно и вполне самостоятельно, то есть равняется сущности.

Напишите отзыв о статье "Эйдос"

Литература

• Ritter С., Neue Untersuchungen über Platon, Münch., 1910, S. 228-336.
• Hartmann N., Zur Lehre vom Eidos bei Platon und Aristoteles, B., 1941.
• , М., 1930, с. 135-281.
• М., 1974, с. 318-361.
• Асмус В. Ф., Античная философия. М., 1988.
• Ю. Линник ., Диалог. 1992.

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Эйдос

Пронизывающий ветер развевал тонкие, влажные одежды Совершенных, заставляя их ёжиться и, естественно, жаться ближе друг к другу, что сразу же пресекалось охраной, толкавшей их двигаться в одиночку.
Первой в этой жуткой похоронной процессии шла Эсклармонд. Её длинные волосы, на ветру развеваясь, закрывали худую фигурку шёлковым плащом... Платье на бедняжке висело, будучи невероятно широким. Но Эсклармонд шла, высоко подняв свою красивую головку и... улыбалась. Будто шла она к своему великому счастью, а не на страшную, бесчеловечную смерть. Мысли её блуждали далеко-далеко, за высокими снежными горами, где находились самые дорогие ей люди – её муж, и её маленький новорождённый сынишка... Она знала – Светозар будет наблюдать за Монтсегюром, знала – он увидит пламя, когда оно будет безжалостно пожирать её тело, и ей очень хотелось выглядеть бесстрашной и сильной... Хотелось быть его достойной... Мать шла за нею, она тоже была спокойна. Лишь от боли за любимую девочку на её глаза время от времени наворачивались горькие слёзы. Но ветер подхватывал их и тут же сушил, не давая скатиться по худым щекам.
В полном молчании двигалась скорбная колонна. Вот они уже достигли площадки, на которой бушевал огромный костёр. Он горел пока лишь в середине, видимо, ожидая, пока к столбам привяжут живую плоть, которая будет гореть весело и быстро, несмотря на пасмурную, ветреную погоду. Несмотря на людскую боль...
Эсклармонд поскользнулась на кочке, но мать подхватила её, не давая упасть. Они представляли очень скорбную пару, мать и дочь... Худые и замёрзшие, они шли прямые, гордо неся свои обнажённые головы, несмотря на холод, несмотря на усталость, несмотря на страх.. Они хотели выглядеть уверенными и сильными перед палачами. Хотели быть мужественными и не сдающимися, так как на них смотрел муж и отец...
Раймон де Перейль оставался жить. Он не шёл на костёр с остальными. Он оставался, чтобы помочь оставшимся, кто не имел никого, чтобы их защитить. Он был владельцем замка, сеньором, который честью и словом отвечал за всех этих людей. Раймонд де Перейль не имел права так просто умереть. Но для того, чтобы жить, он должен был отречься от всего, во что столько лет искренне верил. Это было страшнее костра. Это было ложью. А Катары не лгали... Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за какую цену, сколь высокой она бы ни оказалась. Поэтому и для него жизнь кончалась сейчас, со всеми... Так как умирала его душа. А то, что останется на потом – это уже будет не он. Это будет просто живущее тело, но его сердце уйдёт с родными – с его отважной девочкой и с его любимой, верной женой...

Перед Катарами остановился тот же маленький человечек, Хюг де Арси. Нетерпеливо топчась на месте, видимо, желая поскорее закончить, он хриплым, надтреснутым голосом начал отбор...
– Как тебя зовут?
– Эсклармонд де Перейль, – последовал ответ.
– Хюг де Арси, действую от имени короля Франции. Вы обвиняетесь в ереси Катар. Вам известно, в соответствии с нашим соглашением, которое вы приняли 15 дней назад, чтобы быть свободной и сохранить жизнь, вы должны отречься от своей веры и искренне поклясться в верности вере Римской католической церкви. Вы должны сказать: «отрекаюсь от своей религии и принимаю католическую религию!».
– Я верю в свою религию и никогда не отрекусь от неё... – твёрдо прозвучал ответ.
– Бросьте её в огонь! – довольно крикнул человечек.
Ну, вот и всё. Её хрупкая и короткая жизнь подошла к своему страшному завершению. Двое человек схватили её и швырнули на деревянную вышку, на которой ждал хмурый, бесчувственный «исполнитель», державший в руках толстые верёвки. Там же горел костёр... Эсклармонд сильно ушиблась, но тут же сама себе горько улыбнулась – очень скоро у неё будет гораздо больше боли...
– Как вас зовут? – продолжался опрос Арси.
– Корба де Перейль...
Через коротенькое мгновение её бедную мать так же грубо швырнули рядом с ней.
Так, один за другим Катары проходили «отбор», и количество приговорённых всё прибавлялось... Все они могли спасти свои жизни. Нужно было «всего лишь» солгать и отречься от того, во что ты верил. Но такую цену не согласился платить ни один...
Пламя костра трескалось и шипело – влажное дерево никак не желало гореть в полную мощь. Но ветер становился всё сильнее и время от времени доносил жгучие языки огня до кого-то из осуждённых. Одежда на несчастном вспыхивала, превращая человека в горящий факел... Раздавались крики – видимо, не каждый мог вытерпеть такую боль.

Эсклармонд дрожала от холода и страха... Как бы она ни храбрилась – вид горящих друзей вызывал у неё настоящий шок... Она была окончательно измученной и несчастной. Ей очень хотелось позвать кого-то на помощь... Но она точно знала – никто не поможет и не придёт.
Перед глазами встал маленький Видомир. Она никогда не увидит, как он растёт... никогда не узнает, будет ли его жизнь счастливой. Она была матерью, всего лишь раз, на мгновение обнявшей своего ребёнка... И она уже никогда не родит Светозару других детей, потому что жизнь её заканчивалась прямо сейчас, на этом костре... рядом с другими.
Эсклармонд глубоко вздохнула, не обращая внимания на леденящий холод. Как жаль, что не было солнца!.. Она так любила греться под его ласковыми лучами!.. Но в тот день небо было хмурым, серым и тяжёлым. Оно с ними прощалось...
Кое-как сдерживая готовые политься горькие слёзы, Эсклармонд высоко подняла голову. Она ни за что не покажет, как по-настоящему ей было плохо!.. Ни за что!!! Она как-нибудь вытерпит. Ждать оставалось не так уж долго...
Мать находилась рядом. И вот-вот готова была вспыхнуть...
Отец стоял каменным изваянием, смотря на них обеих, а в его застывшем лице не было ни кровинки... Казалось, жизнь ушла от него, уносясь туда, куда очень скоро уйдут и они.
Рядом послышался истошный крик – это вспыхнула мама...
– Корба! Корба, прости меня!!! – это закричал отец.
Вдруг Эсклармонд почувствовала нежное, ласковое прикосновение... Она знала – это был Свет её Зари. Светозар... Это он протянул руку издалека, чтобы сказать последнее «прощай»... Чтобы сказать, что он – с ней, что он знает, как ей будет страшно и больно... Он просил её быть сильной...
Дикая, острая боль полоснула тело – вот оно! Пришло!!! Жгучее, ревущее пламя коснулось лица. Вспыхнули волосы... Через секунду тело вовсю полыхало... Милая, светлая девочка, почти ребёнок, приняла свою смерть молча. Какое-то время она ещё слышала, как дико кричал отец, называя её имя. Потом исчезло всё... Её чистая душа ушла в добрый и правильный мир. Не сдаваясь и не ломаясь. Точно так, как она хотела.
Вдруг, совершенно не к месту, послышалось пение... Это присутствовавшие на казни церковники начали петь, чтобы заглушить крики сгоравших «осуждённых». Хриплыми от холода голосами они пели псалмы о всепрощении и доброте господа...
Наконец, у стен Монтсегюра наступил вечер.
Страшный костёр догорал, иногда ещё вспыхивая на ветру гаснущими, красными углями. За день ветер усилился и теперь бушевал во всю, разнося по долине чёрные облака копоти и гари, приправленные сладковатым запахом горелой человеческой плоти...
У погребального костра, наталкиваясь на близстоявших, потерянно бродил странный, отрешённый человек... Время от времени вскрикивая чьё-то имя, он вдруг хватался за голову и начинал громко, душераздирающе рыдать. Окружающая его толпа расступалась, уважая чужое горе. А человек снова медленно брёл, ничего не видя и не замечая... Он был седым, сгорбленным и уставшим. Резкие порывы ветра развевали его длинные седые волосы, рвали с тела тонкую тёмную одежду... На мгновение человек обернулся и – о, боги!.. Он был совсем ещё молодым!!! Измождённое тонкое лицо дышало болью... А широко распахнутые серые глаза смотрели удивлённо, казалось, не понимая, где и почему он находился. Вдруг человек дико закричал и... бросился прямо в костёр!.. Вернее, в то, что от него оставалось... Рядом стоявшие люди пытались схватить его за руку, но не успели. Человек рухнул ниц на догоравшие красные угли, прижимая к груди что-то цветное...
И не дышал.
Наконец, кое-как оттащив его от костра подальше, окружающие увидели, что он держал, намертво зажав в своём худом, застывшем кулаке... То была яркая лента для волос, какую до свадьбы носили юные окситанские невесты... Что означало – всего каких-то несколько часов назад он ещё был счастливым молодым женихом...
Ветер всё так же тревожил его за день поседевшие длинные волосы, тихо играясь в обгоревших прядях... Но человек уже ничего не чувствовал и не слышал. Вновь обретя свою любимую, он шёл с ней рука об руку по сверкающей звёздной дороге Катар, встречая их новое звёздное будущее... Он снова был очень счастливым.
Всё ещё блуждавшие вокруг угасающего костра люди с застывшими в горе лицами искали останки своих родных и близких... Так же, не чувствуя пронизывающего ветра и холода, они выкатывали из пепла догоравшие кости своих сыновей, дочерей, сестёр и братьев, жён и мужей.... Или даже просто друзей... Время от времени кто-то с плачем поднимал почерневшее в огне колечко... полусгоревший ботинок... и даже головку куклы, которая, скатившись в сторону, не успела полностью сгореть...

Эйдос (греч. eidos - вид, образ, образец) - термин античной философии, фиксирующий способ организации объекта , а также категориальная структура средневековой и современной философии, интерпретирующая исходную семантику данного понятия, соответственно, в традиционном и нетрадиционном контекстах.
В древнегреческой философии понятие эйдос использовалось для обозначения внешней структуры: вид как наружность (милетская школа, Гераклит, Эмпедокл, Анаксагор, атомисты). Соотношение эйдоса с субстратным архэ выступает фундаментальной семантической оппозицией античной философии, и обретение вещью эйдоса фактически мыслится как его оформленность, что задает тесную семантическую связанность понятия эйдос с понятием формы (гилеморфизм).
Принципиальная изначальная оформленность структурных единиц мироздания фиксируется у Демокрита посредством обозначения атома термином "эйдос". Эйдотическое оформление вещи мыслится в досократической натурфилософии как результат воздействия на пассивное субстанциальное начало начала активного, воплощающего закономерность мира и связанного с ментальностью и целеполаганием как несением в себе образа (эйдоса) будущей вещи (логос, Нус и т.п.). В древнегреческой философии, языке и культуре в целом, в этой связи, понятие Э. оказывается фактически эквивалентным с точки зрения семантики понятию идеи (греч. idea - вид, образ, наружность, род, способ). И если феномен "субстрата" сопрягается в античной культуре с материальным (соответственно - материнским) началом, то источник "эйдос" - с отцовским, мужским (идеализм). Если в рамках досократической философии под эйдосом понималась внешняя структура объекта, то у Платона содержание понятия "эйдос" существенно трансформируется: прежде всего, эйдос понимается не как внешняя, но как внутренняя форма , т.е. имманентный способ бытия объекта. Кроме того, эйдос обретает в философии Платона онтологически самостоятельный статус: трансцендентный мир идей или - синонимично - мир эйдоса как совокупность абсолютных и совершенных образцов возможных вещей . Совершенство эйдоса (= идеи) обозначается у Платона через семантическую фигуру неподвижности его сущности (oysia), изначально равной самой себе (ср. с "Бытием" у элеатов, чья самодостаточность фиксировалась как неподвижность). Способом бытия эйдоса, однако, является его воплощаемость и воплощенность во множественных предметах, структурированных в соответствии с его гештальтом (эйдос как образец ) и потому несущих в своей структуре и форме (эйдос как вид ) его образ (эйдос как образ ). В этом контексте взаимодействие между объектом и субъектом в процессе познания интерпретируется Платоном как общение (koinonia) между эйдосом объекта и душой субъекта , результатом чего является отпечаток эйдоса к душе человека, т.е. ноэма (noema) как осознанный эйдос , - субъективный эйдос объективного эйдоса . (Парменид).

В философии Аристотеля эйдос мыслится как имманентный материальному субстрату объекта и неотделимый от последнего (в 19 в. этот акцент установки Аристотеля получил название гилеморфизма). Любые трансформации объекта трактуются Аристотелем как переход от лишенности того или иного эйдоса (акциденциальное небытие) к его обретению (акциденциальное становление). В систематике Аристотеля (в сфере логики и биологии) термин "эйдос" употребляется также в значении "вид" как классификационная единица ("вид" как множество объектов определенного "вида" как способа организации) - в соотношении с "родом" (genos). В аналогичном значении термин "эйдос" употребляется также в традиции античной истории (Геродот, Фукидид).

Стоицизм сближает понятие "эйдос" с понятие логоса, акцентируя в нем креативное, организующее начало ("сперматический логос"). В рамках неоплатонизма "эйдос" в исходном платоновском смысле атрибутируется Единому в качестве его "мыслей" (Альбин), Нусу как Демиургу (Плотин), а многочисленные эйдосы в аристотелевском смысле (как имманентные гештальты объектной организации) - продуктам эманации .

Семантика эйдоса как архетипической основы вещей актуализируется в средневековой философии:
archetipium как прообраз вещей в мышлении Божьем в ортодоксальной схоластике ;
Иоанн Дунс Скот о haecceitos (этовости) как предшествующей вещи ее самости, актуализирующейся в свободном креационном волеизъявлении Божьем и в неортодоксальных направлениях схоластической мысли: концепция species (образ - лат. эквивалент эйдоса) в позднем скотизме;
презумпция visiones (мысленных образов у Николая Кузанского) и др.

В позднеклассической и неклассической философии понятие "эйдос" обретает второе дыхание: спекулятивные формы разворачивания содержания Абсолютной идеи до объективации ее в инобытии природы у Гегеля; учение Шопенгауэра о "мире разумных идей"; эйдология Гуссерля (в феноменологии Гуссерля равнозначно сущности ), где species мыслится в качестве интеллектуальной, но при этом конкретно данной абстракции как предмета "интеллектуальной интуиции"; концепция "идей" Э.И. Гайзера в неотомизме и др.

В современной постмодернистской философии с ее парадигмальными установками "постметафизического мышления" и "постмодернистской чувствительности" (Постметафизическое мышление, Постмодернистская чувствительность, Постмодернизм) понятие "эйдос" оказывается в ряду тех, которые очевидно связаны с традицией метафизики и логоцентризма (логоцентризм) и потому подвергаются радикальной критике. Особенно сокрушительной эта критика оказывается в контексте постмодернистской концепции симулякра (Симулякр, Симуляция) и конституируемой постмодернизмом "метафизики отсутствия": так, Деррида непосредственно связывает традиционалистскую презумпцию "наличия вещи" со "взглядом на нее как на eidos".

Эйдетические науки - науки о сущности в противоположность наукам о внешних фактах .
К феноменологическому методу относится эйдетическая редукция (заключение в скобки) «мирового существования», т.е. того индивидуального существования созерцаемого предмета, которое определяется его местом в цепи природных явлений. Путем эйдетической редукции из поля зрения исключаются все относящиеся к предмету научные и ненаучные данные опыта , суждения , положения, оценки, так что сущность предмета становится свободной и познаваемой .

Эйдетика (от греч. eidetike (episteme) - наука о виденном ) - 1) в психологии разработанное Йеншем учение о совершенно определенной (стоящей в связи с определенными типами конституции ) духовной предрасположенности, названной им эйдетической, которая наблюдается гл. о. у детей и подростков;
2) то же, что и учение о сущности.

В современной психологии термином "эйдетизм" обозначается характеристика феномена памяти , связанного с предельно яркой наглядностью фиксируемого предмета, в рамках которой представление практически не уступает непосредственному восприятию по критериям содержательной детальности и эмоционально-чувственной насыщенности.

Эйдетический образ (от греч. eidos - образ) - необыкновенно яркий

Платон и формирование философской системы объективного идеализма

Платон (427 – 347 до н.э.) – великий мыслитель, пронизывающий своими тончайшими духовными нитями всю мировую философскую культуру; он – предмет нескончаемых споров в истории философии, искусства, науки и религии. Платон был влюблен в философию: все философствование этого мыслителя является выражением его жизни, а его жизнь – выражением его философии. Он не только философ, но и блестящий мастер художественного слова, умеющий затронуть тончайшие струны человеческой души и, затронув их, настроить на гармонический лад. По Платону, стремление к осмыслению бытия как целого дало нам философию, и «большего дара людям, как этот дар Бога, никогда не было и не будет» (Г.Гегель).

Идея – центральная категория в философии Платона. Идея вещи есть нечто идеальное. Так, к примеру, воду мы пьем, но не можем же мы пить идею воды или есть идею хлеба, расплачиваясь в магазинах идеями денег: идея – это смысл, сущность вещи. В платоновских идеях обобщена вся космическая жизнь: они обладают регулятивной энергийностью и управляют Вселенной. Платон трактовал идеи как некие божественные сущности. Они мыслились как целевые причины, заряженные энергией устремления, при этом между ними существуют отношения координации и подчинения. Высшая идея – это идея абсолютного добра – она своего рода «Солнце в царстве идей», мировой Разум, ей подобает название Разума и Божества.

А.Ф. Лосев о Платоне: Платон – восторженный поэт, влюбленный в свое царство идей, противоречил здесь Платону – строгому философу, понимавшему зависимость идеи и вещи, их взаимную нерасторжимость. Платон был настолько умен, что понимал невозможность полного отделения небесного царства идей от самых обыкновенных земных вещей. Ведь теория идей и возникла у него только на путях осознания того, что такое вещи и что возможно их познавание. Греческая мысль о Платона не знала понятия «идеальное» в собственном смысле этого слова. Платон же выделил этот феномен как нечто самосущее. Он приписал идеям изначально отдельное от чувственного мира, самостоятельное бытие. А это, в сущности, является удвоением бытия, что составляет суть объективного идеализма .

Учение Платона «об эйдосах»

Основная часть философии Платона, давшая название целому направлению философии - это учение об идеях (эйдосах), о существовании двух миров: мира идей (эйдосов) и мира вещей, или форм. Идеи (эйдосы) являются прообразами вещей, их истоками. Идеи (эйдосы) лежат в основе всего множества вещей, образованных из бесформенной материи. Идеи - источник всего, сама же материя ничего не может породить.

Мир идей (эйдосов) существует вне времени и пространства. В этом мире есть определенная иерархия, на вершине которой стоит идея Блага, из которой проистекают все остальные. Благо тождественно абсолютной Красоте, но в то же время это Начало всех начал и Творец Вселенной. В мифе о пещере Благо изображается как Солнце, идеи символизируются теми существами и предметами, которые проходят перед пещерой, а сама пещера - образ материального мира с его иллюзиями.

Идея (эйдос) любой вещи или существа - это самое глубокое, сокровенное и существенное в нем. У человека роль идеи выполняет его бессмертная душа. Идеи (эйдосы) обладают качествами постоянства, единства и чистоты, а вещи - изменчивости, множественности и искаженности.

Гносеология Платона

Философия Платона почти вся пронизана этическими проблемами: в его диалогах рассматриваются такие вопросы, как природа высшего блага, его осуществление в поведенческих актах людей, в жизни общества. Нравственное миросозерцание мыслителя развивалось от «наивного эвдемонизма» (Протагор) – оно согласуется со взглядами Сократа: «благо» как единство добродетели и счастья, прекрасного и полезного, доброго и приятного. Затем Платон переходит к идее абсолютной морали (диалог «Горгий»). Именно во имя этих идей Платон обличает весь нравственный строй афинского общества, осудившего себя в смерти Сократа. В таких диалогах, как «Горгий», «Теэтет», «Федон», «Республика», этика Платона получает аскетическую ориентацию: она требует очищения души, отрешения от мирских удовольствий, от преисполненной чувственных радостей светской жизни. По Платону, чувственный мир несовершенен – он полон беспорядка. Задача же человека в том, чтобы возвыситься над ним и всеми силами души стремиться к уподоблению Богу, который не соприкасается ни с чем злым («Теэтет»); в том, чтобы освободить душу от сего телесного, сосредоточить ее на себе, на внутреннем мире умозрения и иметь дело только с истинным и вечным («Федон»).

Учение о душе

Трактуя идею души, Платон говорит: душа человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем она попадает на грешную землю, где, временно находясь в человеческом теле, как узник в темнице. «вспоминает о мире идей». Здесь Платон имел в виду воспоминания о том, что было в прежней жизни: основные вопросы своей жизни душа разрешает еще до рождения; появившись на свет, она уже знает все, что нужно знать. Она сама избирает свой жребий: ей уже как бы предназначена своя участь, судьба. Таким образом, Душа, по Платону, - бессмертная сущность, в ней различаются три части: разумная, обращенная к идеям; пылкая, аффективно-волевая; чувственная, движимая страстями, или вожделяющая. Разумная часть души – основа добродетели и мудрости, пылкая – мужества; преодоление же чувственности есть добродетель благоразумия. В процессе мышления душа активна, внутренне противоречива, диалогична и рефлексивна.

Платон о государстве

Свои взгляды на происхождение общества и государства Платон обосновывает тем, что отдельный человек не способен удовлетворить все свои потребности в пище, жилище, одежде и т.д. В рассмотрении проблемы общества и государства он опирался на излюбленную им теорию идей и идеала. «Идеальное государство» является сообществом земледельцев, ремесленников, производящих все необходимое для поддержания жизни граждан, воинов, охраняющих безопасность, и философов-правителей, которые осуществляют мудрое и справедливое управление государством. Такое «идеальное государство» Платон противопоставил античной демократии, допускавшей народ к участию в политической жизни, к государственному управлению. Согласно Платону, государством призваны управлять только аристократы как лучшие и наиболее мудрые граждане. А земледельцы и ремесленники, по мысли Платона, должны добросовестно выполнять свою работу, и им не место в органах государственного управления. Охранять государство должны стражи порядка, образующие силовую структуру, причем стражи не должны иметь личной собственности, обязаны жить изолированно от других граждан, питаться за общим столом. «Идеальное государство», по Платону, должно всемерно покровительствовать религии, воспитывать в гражданах благочестие, бороться против всякого рода нечестивых.

Учение Платона о государстве – это утопия. Классификация форм государственного устройства, предложенная Платоном, высвечивает суть социально-философских взглядов гениального мыслителя.

Платон выделял:

а) «идеальное государство» (или приближающееся к идеалу) – аристократия, в том числе аристократическая республика и аристократическая монархия;

б) нисходящую иерархию государственных форм, к которым причислял тимократию, олигархию, демократию, тиранию.

Согласно Платону, тирания – наихудшая форма государственного устройства, а демократия была для него объектом острой критики. Худшие формы государства – результат «порчи» идеального государства. Тимократия (тоже худшее) – это государство чести и ценза: оно ближе к идеалу, но хуже, например, аристократической монархии.

Существующая отдельно от единичных вещей в качестве их определяющего начала. У Аристотеля - форма, неотделимая от материальной основы, или вид, противопоставляемый роду. В платонизме платоновские Э.-идеи становятся «мыслями бога», а аристотельские Э.-формы - умопостигаемыми сущностями вещей.
Гуссерль, вернувшийся к старому термину «Э.», обозначил им , противоположную внешним ее проявлениям; - учение о «чистых сущностях» или «идеальных формах» явлений сознания, рассматриваемых вне связи с реальной действительностью и эмпирической психологией.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ЭЙДОС

(греч. , лат. forma, species, этимологически тождественно рус. «вид») , термин др.-греч. философии. В дофилос. словоупотреблении (начиная с Гомера) и по большей части у досократиков (внешний) «вид», «образ», однако уже в 5 в. до н. э. (у Геродота 1,94 и Фукидида 2,50) засвидетельствовано , близкое к «виду» как классификационной единице. У Демокрита (В 167 = № 288 Лу.) - одно из обозначений «атома» [собственно «(геометрич.) форма», «фигура»]. У Платона (наряду с дофилос. значениями) - синоним термина «идея» , трансцендентная умопостигаемая форма, существующая отдельно от единичных вещей, которые к ней причастны (??) , объект достоверного науч. знания. Полемика Аристотеля против «отделимости» эйдосов-идей приводит к новому значению «(имманентной) формы», неотделимой от материального субстрата (см. Форма и , Гилеморфизм) ; в логике и биологии Аристотеля Э.- «вид» (species) как классификационная единица, подчинённая «роду» . В среднем платонизме осуществляется синтез: платоеич. эйдосы-идеи становятся «мыслями бога», аристотелич. эйдосы-формы - имманентными умопостигаемыми сущностями 2-го порядка, отражением идеи в материи (Альбин) . Плотин сохраняет это , соотнося его со своей иерархией ипостасей: идеи помещаются в уме (ну-се) , имманентные формы (которые Плотин вслед за стоиками называет также логосами] - в душе (псюхе) .

В феноменологии Гуссерля Э.- чистая сущность, объект интеллектуальной интуиции.

EIse G. P., The terminology of the ideas, «Harvard Studies in Classical Philology», 1936 , v. 47, p. 17-55; Brommеr Р., et . Etude semantique et chronologique des oeuvres de Platon, Assen, 1940 ; С lasse n C. J., Sprachliche Deutung als Triebkraft platonischen und sokratischen Philosophierens, Munch. , 1959 ; San do z С L, Les noms srera de la forme, , (о терминах i, ??) ; см. также лит. к ст. Форма и материя.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

ЭЙДОС

(от греч. eidos – образ, вид)

В феноменологии 1уссерля эйдосы - чистая сущность, объект интеллектуальной интуиции.

Лит.: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии, т. 1. М., 1930; ElaseG. F. The Terminology of the Ideas.- “Harvard Studies m Classical Philology”, 1936, v. 47, p. 17-55; Classen С. J. Sprachliche Deutung als Triebkraft platonischen und sokratischen Philosophierens. Münch., 1959; SandozC. I. Les noms grecs de la forme. Bern, 1972.

А. В. Лебедев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Синонимы :

Смотреть что такое "ЭЙДОС" в других словарях:

эйдос - эйдос, а … Русский орфографический словарь

Сущность, явленность Словарь русских синонимов. эйдос сущ., кол во синонимов: 3 прообраз (8) … Словарь синонимов

эйдос - ЭЙДОС (греч. ei5oc, вид, облик) термин древнегреч. философии, означающий смысловые очертания предмета, тип, вид (в таксономическом смысле). Обычное значение Э. внешний облик в философском узусе досократиков и софистов приобретает… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

Эйдос - (гр.eidos түр, бейне, үлгі) объектінің ұйымдасу амалын белгілейтін антикалық философияның термині, сол сияқты терминнің алғашқы мағынасын түсіндіруге байланысты ортағасырлық пен қазіргі философияның категориясы. Платонда сыртқы ретінде емес,… … Философиялық терминдердің сөздігі

- (греческое eidos вид, образ), термин древнегреческой философии и литературы, первоначально (как и идея) означал видимое, то, что видно, наружность (Гомер), затем конкретную, видимую сущность (Парменид), субстанциальную идею (Платон), форму… … Современная энциклопедия